Без вести пропавший. Попаданец во времена Великой Отечественной войны
Шрифт:
– Ну да, и сдать деревенского.
Допрос шел часа два. Михаил спрашивал, сколько полицейских в районе, где расположены. Есть ли партизаны? Где немцы и какова численность? Полицай юлил, иногда Михаил его ловил на откровенном вранье. Один раз не удержался, влепил затрещину. Потом тряпкой рот заткнул. Привязал к раме трактора, да серьезно, чтобы освободиться не смог. Предатель заслуживал смерти уже за то, что служит врагу. И наверняка не одного окруженца или селянина немцам выдал… Но не пришла еще его пора умирать, еще может нам пригодиться.
Велев караульным приглядывать за полицаем, Михаил
Утром, еще затемно, позавтракали, и бойцы отправились на разведку. На МТС остались радист, Михаил и пленный. И вдруг Василий докладывает:
– К МТС идут двое. Не наши, вооружены винтовками.
К этому времени рассвело. Михаил выбежал в мастерскую и к воротам. Через щель видно, как к МТС идут два полицая, потому что на рукаве белеют повязки. Что им здесь надо? Неужели разведчиков видели? И стрелять нежелательно, деревня в километре, услышат. Михаил проверил, как выходит нож из ножен, распорядился.
– Бери полицая и сиди в комнате тихо.
А новые полицаи снаружи все ближе, но идут спокойно, даже беззаботно, переговариваются оживленно. Не похоже, что ищут разведчиков. Но что им делать на МТС? Михаил встал за притолокой двери, взял нож в руку. Первый вошел, за ним второй. Его-то разведчик и ударил клинком в спину, под левую лопатку. И тут же подскочил к первому, лезвие к шее прижал, надавил слегка, до небольшого пореза, чтобы прочувствовал. Ремень винтовки с плеча левой рукой стянул, оружие в сторону отбросил.
– Ты чего, паскудина, здесь забыл? Смерти ищешь?
От сильнейшего потрясения полицай дрожал, как осиновый лист на ветру, и заикался.
– Мы за… за…
– Или ты говоришь, или я тебе голову отрежу! – пригрозил Михаил.
Предатели обычно свою жизнь ценят и боятся ее потерять. Другого убить, чтобы сытно жрать, чтобы немцы похвалили, это запросто. Чужая жизнь для предателей ничего не стоит.
– У приятеля моего здесь схрон.
– Да? Покажи!
– Я не видел, не знаю.
Михаил сильнее на шею ножом надавил.
– Не дави! Больно! Покажу!
– Сразу бы так.
Михаилу интересно стало, что за схрон, что там полицаи могли хранить? Уж если от немцев прячут… Полицай подошел в угол, откинул доску, вытащил деревянную шкатулку.
– Открывай!
Полицай откинул крышку. Серебряные крестики, золотые обручальные кольца, сережки. Ну, ясно: мирное население грабили, мародерствовали!
– Ну и гад же ты позорный…
– Это не я! Земляк! Погоди! Дай сказать!..
Михаил не дал. Точный сильный удар в сердце – изменник мешком рухнул наземь.
– Иуда тебе земляк, – проводил бандита на тот свет последними словами.
Шкатулку Михаил подобрал. Нечего ей здесь валяться, сдаст в разведотдел. Владельцев ценностей все равно не найти, не вернуть, пусть пойдет в фонд обороны.
Подтащил и первого убитого в угол, к подельнику, на пол бросил навзничь, чтобы лица были видны. Прошел в комнату, вывел вчерашнего полицая, подвел в угол, вытащил тряпку изо рта.
– Узнаешь?
– Полицейские из села Нежданово. Слева Курилов, справа Макаров. Бездельники и пьяницы!
– Не только, еще мародеры. Над населением измывались?
–
– Стало быть, получили по заслугам.
Полицейский вдруг рухнул на колени.
– Не губи!
«Ты сам сколько людей погубил, упырь?..» – вертелось на языке. Но сдержался.
– Снимай тулуп! И валенки тоже.
Жалко тулуп кровью вымазать, овчину трудно отмыть. А по размеру как раз радисту подойдет. Пленный стянул тулуп, валенки стянул; поняв, что его ждет, бросился на Михаила. Но разведчик готов был, просто выставил нож, полицай сам на него напоролся. И вот уже трое в углу лежат.
Михаил нож о пиджак убитого вытер, в ножны вернул. Приоткрыл дверь, набрал снега, руки от крови оттер. Тулуп и валенки отдал Василию.
– Надевай.
– Не… не… не могу. Они же с убитого.
– Я с живого снял. Тебе нужнее. Надевай, это приказ!
С видимой неохотой Василий и валенки натянул, и тулуп.
– А сапоги мои куда?
– В сидор, по весне пригодятся. Ступай на пост, а то принесет еще кого-нибудь нелегкая.
Уже по темноте вернулись разведчики. Каждый доложил сведения о противнике. Михаил итоги подвел. По численности получается не меньше дивизии. Танки, бронетранспортеры и пушки немцы в белый цвет окрасили для маскировки. Пока дислокацию не сменили, желательно нанести удар. В этом районе делать больше нечего, скорее всего, последует приказ на выход к своим, поскольку уже продукты на исходе. И поэтому Михаил решился на радиосвязь прямо на МТС. От райцентра далеко, дороги малопроходимы, если рацию засекут и вышлют группу для захвата, пройдет не менее часа. За это время разведчики далеко уйдут. Михаил написал шифровку, вручил Василию.
– Прямо отсюда связь держать? – удивился радист.
– Все равно уходить будем.
Сеанс длился четверть часа. Получили приказ возвращаться и выполнять намеченный план. А он предполагал взять языка, обязательно офицера, причем тылового, не лейтенанта из траншеи. Вот же удумали, как будто тыловые майоры или оберсты в каждой деревне сидят. Чем выше чин или должность, тем дальше от передовой.
Как только сеанс закончился, Михаил отдал приказ собираться и выступать. Провизию почти всю съели, так что сидоры значительно облегчились. И всем хотелось в расположение своей разведроты. Чтобы горячий супчик, теплая землянка… Все же немного человеку для счастья надо!
Пять минут, и МТС покинули.
Сначала по дороге до деревни шли. После допросов полицейских Михаил знал, что там только несколько жителей проживают, ни полиции, ни немцев нет. А в селе подальше, в Нежданово, и староста есть, и еще три полицая. Шлепнуть бы всех их, заслужили.
Миновали деревню, километров через пять – село. Улица темная, ни одно окно в избах не светится, светомаскировка. Не слышно скотины: мычания коров, хрюканья свиней – все немцы забрали. Как вымерло село. Шли прямо по улице. Полицейские, если отважатся на улице патрулировать, сразу будут расстреляны. Повезло им на этот раз, отсиделись по домам, не ведали, что в эту ночь смерть рядом прошла. А еще километров через десять дошли разведчики до большого села. По всем признакам там воинское подразделение квартировать должно, не меньше батальона, а то и полк.