Без выбора
Шрифт:
Эскалатор со стоящей на ступенях девочкой почти съехал вниз, а Рома продолжал за ней лениво наблюдать. Почему же ты такая грустная, пигалица? Мама куклу не купила? Возникло странное желание узнать причину её грусти и сделать всё, чтобы девочка улыбнулась. Чтобы глазки, обрамленные шикарными черными ресницами, заблестели от восторга и…
Да твою же мать!
Мысль оборвалась, когда Роман увидел, как рыжая слегка толкнула девочку, которая на мгновение замешкалась, прежде чем сойти с эскалатора. Толкнула, а
Девочка в джинсовом платьице и белых носочках споткнулась и начала падать. Роман действовал мгновенно. Их разделяла пара метров.
Он успел.
Подхватил маленькое хрупкое тельце, прежде чем оно распласталось бы на кафельном полу, содрав коленки и расквасив нос.
Не сказав ни слова, поставил тут же на пол. Зато на рыжую выразительно так посмотрел. Но та, кажется, по глупости или из-за излишнего самоуверенности, приняла его взгляд за нечто другое.
– Ой, спасибо. Вита такая неуклюжая, всё время падает… За ней глаз да глаз нужен…
Роман, слушая лепет этой дуры, понял две вещи. Вита слишком редкое имя. Уменьшительное от Виталины. В его семье иногда звучало оно в сочетании с ненавистной фамилией Гвоздовых. То есть он только что взял на себя ответственность за дочь недруга.
Второе – рыжая ответит за всю неуклюжесть девочки в белых носочках. Она ей не мама. Жену Гвоздова Макса он на лицо отлично знал, встречались и не раз на вечерах у общих знакомых. А эта…
– Спасибо маловато будет, - нагло заявил он.
Девица его отлично поняла.
– Даже так?
Она не обратила внимания не девочку, что, встав на ножки, обошла эскалатор и встала сироткой в стороне, не мешая разговаривать взрослым и не проявляя обычного детского любопытства, не посмотрела даже на него. Замкнулась и головку темноволосую опустила. А у Романа в груди ещё сильнее разгорелся непонятный и удушливый огонь. Тварь Гвоздов, какого хера довел своего ребенка до такого состояния, что даже он, который априори должен ненавидеть её с рождения, испытывает к ней жалость?
Роман, пылая внутри и уже строя план развлечения, посмотрел на рыжую, у которой на него едва ли не капала слюна.
– Да. Требую номер красавицы.
Красавица номер дала с радостной улыбкой.
Правда, через неделю она не была уже такой красавицей, и улыбка у неё померкла.
Гвоздов ребенка не прятал. Но и не оберегал. И это бросалось в глаза. Даже Влад как-то смачно выругался.
– Даже охраны нет. Бери ребенка, похищай. Ублюдок чертов. Сколько лет его дочери?
– Одиннадцать, - быстрее, чем следовало, ответил Роман.
Влад, если и заметил, никак не прокомментировал.
– Быстро повзрослеет.
У Романа в горле ком образовался. Быстро повзрослеет дочь врага. Та, которую им с Владом положено ненавидеть с рождения. Но Влад уже озвучил свою позицию в отношении Гвоздовых чуть ранее – они отходят от войны. По крайней мере, никакой первой крови с их стороны не будет. Есть дела поважнее. Сунутся Гвоздовы сами – поплатятся. Макс Гвоздов зарвался, и нажил себе врагов в лице не только Багровских.
Роману запомнилась девочка с грустными глазами.
А та встреча оказалась лишь началом…
Его личного безумия.
Которое обрушится на него годами спустя.
Роман закинул в себя очередной стакан коньяка и даже не поморщился. Сегодня он пьет. Единственный день. Завтра начнет заниматься делами. Как семейными, так и личными. Влад держал его в курсе событий, что происходили в их клане. Когда они встречались, проверяли себя на прослушку. Всё чисто. Да и начальник колонии был своим человеком. Братья могли общаться без цензуры, соблюдая лишь правила безопасности.
Пять лет и для Романа, и для его семьи не прошли даром. Роман завел связи, показал характер, «зубы». Он перестал быть младшим Багровым. Владу тоже в свое время пришлось пободаться, чтобы доказать, что лично он заслуживает уважения и достоин возглавить семью. Приумножить состояние, оставшееся от родителей, и вести своих людей к большим высотам. Приходилось нелегко. Но каждый в итоге получал то, что заслуживал.
Роман хотел большего. Не просто быть младшим братом. Соратником. Партнером. Влад никогда бы ничего подобного не произнес вслух, но ему важно было, чтобы Роман проявил себя.
Такова их реальность.
Мир больших денег и возможностей.
Мир большого риска.
Другого не дано.
Роман поставил стакан на комод и уперся в него раскрытыми ладонями.
Вита в его доме…
Спит. Или продолжает сердиться на него, яростно поджимая свои нереально красивые губы.
Маленькая девочка с грустными глазами превратилась в совершенство. В ней всё идеально. Голос. Фигура. Характер.
Роман усмехнулся. Ему нравилось, что она сопротивляется. Что не сдается. Что раз за разом, несмотря на жесткие условия, движется вперед, к одной ей известной цели.
Сильная девочка. Ему под стать.
Его девочка.
От осознания, что Виталина Гвоздова находится в доме, который он строил для них двоих, в груди разлилось тепло. Хотелось сразу же сорваться, и устремиться к ней в комнату. Посмотреть, как она спит, как дышит, как во сне поднимается и опускается её соблазнительная грудь. Узнать, поджимает ли Вита во сне ножки или спит на животе, выпятив аппетитную попку.
У Романа, несмотря на то, что он всю ночь драл шлюх, член снова шевельнулся, начал вставать.