Без жалости
Шрифт:
— И все равно это бессмысленно…
— Может быть, бессмысленна цель, но не бессмысленно с человеческой точки зрения, — заметил Келли. Ему было трудно продолжать. Разум подсказывал, что нелегко искать новые аргументы. — Извини, я ведь не священник, а всего лишь отставной больной боцман.
— Ну, не слишком больной, — возразила О'Тул.
— Отчасти благодаря тебе. Еще раз спасибо. — Его слова снова вызвали ее улыбку.
— Не все наши пациенты полностью выздоравливают, поэтому мы особенно гордимся теми, кому это удается.
— Может быть, Сэнди, мы все пытаемся
— Знаешь, мне бы хотелось пригласить тебя поужинать, а? Не сейчас, но, может быть…
— Я подумаю, — ответила она, полуотбрасывая эту мысль, полузаинтересовавшись ею. Она знала — так же, как и Келли, — что это слишком скоро для обоих, хотя, наверно, не так скоро для нее. Что он за человек? — спросила она себя. Насколько безопасно познакомиться с ним поближе?
Глава 13
Повестка дня
Впервые в жизни Келли подъехал к Пентагону. Он чувствовал себя скованно, подумав, не стоило ли ему надеть свой боцманский мундир цвета хаки, но тут же вспомнил, что прошли те времена, когда он носил форму. На нем был легкий синий костюм с миниатюрным знаком Морского креста в петлице. Келли поднялся по пандусу, отыскал план здания и быстро изучил и запомнил его. Через пять минут он уже входил в нужную ему дверь.
— Да? — поднял голову сидящий в приемной старшина.
— Меня зовут Джон Келли. Адмирал Максуэлл назначил мне встречу.
Его пригласили сесть и подождать. На кофейном столике лежал экземпляр «Новостей ВМФ». Келли не раскрывал эту газету с тех пор, как оставил службу, однако сумел подавить ностальгию. Ссоры и разногласия за это время мало изменились.
— Мистер Келли? — послышался голос. Он встал и прошел в открытую дверь. Как только она закрылась, над ней вспыхнула красная лампа, запрещающая беспокоить адмирала.
— Как ты себя чувствуешь? — первым делом спросил Максуэлл.
— Отлично, сэр. Спасибо. — Штатский или нет, но Келли не мог не чувствовать себя стесненно в присутствии адмирала. И тут же эта скованность возросла: открылась другая дверь и в кабинет вошли еще двое — один тоже в штатском, зато другой — контр-адмирал, морской летчик, с бледно-голубой ленточкой высшего ордена страны, медали Конгресса, заметил Келли, отчего почувствовал себя совсем робко. Максуэлл представил его вошедшим.
— Я много слышал о вас, — сказал Подулски, пожимая руку молодого человека.
— Спасибо, сэр, — произнес Келли, не зная, что еще сказать.
— Мы с Казом служили вместе много лет, — заметил Максуэлл во время представления. — Я сбил пятнадцать самолетов, — он указал на панель на стене, — а Каз — восемнадцать.
— И все они были засняты на пленку, — заверил Келли адмирал Подулски.
— А вот я не сбил ни одного, — сказал Грир, — зато кислород не повредил мне мозги. — У этого адмирала в штатском был планшет. Он достал из него карту — ту же самую, что побывала в доме у Келли, только более густо испещренную
— Я побывал в трех милях от этого лагеря, — заметил Келли. — Никто не сказал мне о…
— Тогда его еще не было. Лагерь совсем новый, его построили меньше двух лет назад, — объяснил Грир.
— Еще есть фотографии, Джеймс? — спросил Максуэлл.
— Только аэрофотоснимки, сделанные эс-эр-семьдесят один под острым углом, в них нет ничего нового. У меня один специалист проверяет каждый кадр аэрофотоснимков лагеря — отличный эксперт, раньше служил в ВВС. Он докладывает результаты только мне.
— Из тебя выйдет отличный шпион, — с усмешкой заметил Подулски.
— Я им там нужен, — отшутился Грир, но его слова прозвучали почти серьезно. Келли посмотрел на трех адмиралов. Шутки походили на те, что можно услышать в столовой для старшинского состава, только язык был более интеллигентным. Грир снова взглянул на Келли. — Расскажите мне про долину.
— Лучше всего оставаться как можно дальше от этого места…
— Для начала расскажите, как вы спасли молодого Голландца. Опишите каждый свой шаг.
На рассказ Келли потребовалось пятнадцать минут — с того момента, как он покинул подводную лодку «Скейт», до того, как вертолет поднял его и лейтенанта Максуэлла в устье реки и доставил их на борт авианосца «Китти Хоук». Рассказывать было просто, но его удивили взгляды, которыми то и дело обменивались адмиралы.
Келли еще не научился читать взгляды. Он не думал об адмиралах, как о старых людях или вообще как о людях. Они были адмиралами, существами без возраста, подобными богам, принимающим важные решения, и выглядели именно так, как им следовало выглядеть, — даже тот, что был в штатском. И нельзя сказать, что Келли считал себя в их обществе молодым. Он участвовал в боях, а это навсегда меняет человека. Но через призму лет они смотрели по-разному. Для Максуэлла, Подулски и Грира этот молодой человек не так уж сильно отличался от них самих тридцать лет назад. Они сразу убедились, что Келли — настоящий солдат, и, глядя на неги, видели себя. Взгляды украдкой, которыми они обменивались, походили на взгляды дедушки, наблюдающего за тем, как его внук делает первые неуверенные шаги по ковру гостиной. Только шаги Келли были больше и серьезнее.
— Да, это была нелегкая операция, — сказал Грир, когда Келли закончил рассказ. — Значит, этот район густо населен?
— И да и нет, сэр. Я хочу сказать, что это не город или что-то похожее, всего лишь крестьянские хозяйства или вроде того. Я слышал и видел транспорт на шоссе — всего несколько грузовиков, но много велосипедов, повозок.
— Много военного транспорта? — спросил Подулски.
— Адмирал, военные перевозки идут по вот этому шоссе. — Келли постучал пальцем по карте. Он видел пометки, означающие расположение частей северовьетнамской армии. — Как вы планируете проникнуть в лагерь?