Бездна взывает к бездне
Шрифт:
И тут же ее словно обжег шепот Долли:
– Ненавижу тебя, ненавижу! Он должен был танцевать мазурку со мной!
Глупышка Долли, похоже, была влюблена. И в кого! Этот дьявол с лазоревым взглядом обольстил ее за два только танца, шепнув пару пошлых комплиментов! И вот уже сестра похожа на разъяренную кошку.
– Он должен был танцевать мазурку со мной!
Но уже настал момент, когда дальние соседи стали потихоньку разъезжаться. Евдокия Павловна подошла к своим дочерям со словами:
– Не пора ли и нам? Где ж Василий Игнатьевич? Опять эти карты! Надеюсь,
Жюли все искала глазами Лежечева, Софи – какого-то поручика, который танцевал с ней чаще других, но бледная и скучная Мари, обделенная вниманием кавалеров, поправила прическу и надменно сказала по-французски:
– Давно пора! Здесь невыносимо скучно!
Шурочка вздохнула. Ну вот и кончился праздник! Сестры Иванцовы потянулись вслед за Евдокией Павловной к хозяйке дома, прощаться. Федосья Ивановна, ласково улыбнувшись Шурочке, сказала:
– Право жаль, что дела ваши так расстроены, Евдокия Павловна. Право жаль… Александрин и Серж прекрасная пара! Оба они так хороши собой! Но не судьба. Право, жаль.
Евдокия Павловна что-то ответила негромко и по-французски, в ее голосе была досада. Федосья Ивановна была слишком уж бесцеремонна и откровенна.
По дороге Шурочка задремала под мерный стук колес. Только сейчас она поняла, как устала. Ей снились танцы, граф в простом черном фраке и щеголь Серж. Они напряженно выясняли отношения. Шурочка вздрогнула во сне. Было что-то, чего она не понимала. Они оба что-то недоговаривают. И как на них с Сержем смотрел граф! С чувством глубокого удовлетворения, словно случилось то, чего он ожидал и к чему все время ее подталкивал. Тогда зачем же граф Ланин обещал ей свою защиту?
А в его доме, в кабинете, под замком, дожидался своего часа огромный алмаз. Он уже, кажется, заскучал и готов был переменить хозяина.
Глава 6
Проснулась она рано. И сразу вспомнила бал, объяснение во время мазурки и обещанное свидание. Она ведь хотела его наказать, и поначалу это получалось. Но как недолго! И вот она уже летит как на крыльях в сосновый бор и слышит издалека, как, почуяв Воронка, ржет на опушке его белый жеребец. Он там! Он ее ждет!
– Наконец-то!
Едва она появилась, Серж кинулся к ней. Она поняла: скучал. Кто кому не в силах сопротивляться? Конечно, он не может на ней жениться, но и забыть ее, похоже, не смог. С какой страстью он на нее смотрит! Эти глаза сейчас не лгут. И эти руки… Губы…
– Александрин… Я мучился всю неделю…
Она не верила в эти муки, хотя его лицо и в самом деле было несчастным. Должно быть, вчера вечером он много проиграл в карты. Она спрыгнула с лошади.
– Наконец-то!
Его поцелуи были страстными, он и в самом деле скучал. На какое-то время они забыли обо всем. Вчера все это видели: они просто созданы друг для друга. Но препятствия, которые стоят между ними, непреодолимы. Она ласкала его, чувствуя, что поцелуи эти отравлены, и завтра он, скорее всего, опять ее бросит. Добившись своего, исчезнет, а ей придется опять искать в себе силы, чтобы забыть, не звать, ничего не просить…
– Ты
– Что ж ты наделал! – воскликнула она, увидев на тонком запястье синяки. В порыве страсти он сильно сжал ее руку, а пальцы у него были, словно из железа. И вот на ее нежной коже остались следы. Это непременно заметят. Сказать, что упала с лошади? Хорошенькое объяснение! Да кто ж ему поверит!
– Я скучал по тебе, – лениво протянул Серж, растянувшись на мягкой зеленой траве. Насытившись, он успокоился совершенно и теперь опять играл роль сибарита.
– Я не могу тебе сопротивляться. Но ты, по крайней мере, мог бы меня поберечь?
– Мог бы.
– Ты мог бы хотя бы сказать, что любишь меня?
– Мог бы.
– Вчера ты это сказал.
– Вчера я думал, что ты мне откажешь в свидании.
Он был невыносим! Но что толку злиться? Как будто это для нее открытие! Она сдалась.
– Извини, Сережа, меня подвела память. Ты не говорил вчера, что любишь меня. Ты говорил, что не можешь без меня жить, а это не одно и то же. К тому же ты не уточнял сколько.
– Что – сколько? – Серж приподнялся на локте.
– Сколько ты не сможешь без меня жить. День, два, неделю… Не думаю, что больше. Одного свидания довольно, чтобы вернуть тебе покой и сон?
Он рассмеялся:
– Ты лучшая из женщин! Я разве не сказал вчера, что люблю тебя? Так вот: я тебя люблю.
– Чем мне ответить? Что еще у меня осталось?
– Не надо хмуриться, Александрин, – весело сказал он. – Бери пример с меня. Ты, верно, знаешь, что у меня большие долги… Что там большие. Огромные! Я вчера опять проиграл в карты несколько тысяч. Ну, не повезло. Впрочем, это пустяки.
– Как это пустяки? – ахнула она. – А сколько же ты должен?
– Эти несколько тысяч ничего не меняют в моем положении, – беспечно сказал Серж. – Мне нужны миллионы. И только лишь выгодный брак меня спасет…
– Где же ты сыщешь такую невесту?
– В Москве и в Петербурге довольно богатых перезрелых девиц… А я нынче в большой моде… Хочу сделать тебе комплимент: вчера ты была самой красивой дамой на балу. Ты блистала бы и в Петербурге, клянусь! В таких-то бриллиантах! Кстати, откуда они? – вкрадчиво спросил Серж.
– Граф мне одолжил.
– Граф? – Он стал вдруг серьезен. – А с какой стати он тебе покровительствует? Ты что, его любовница?
Что-то такое было в его голосе, что она с опаской отодвинулась и потерла запястье, где были синяки от его пальцев.
– Алексей Николаевич – мой друг. Мы много разговариваем о литературе, об искусстве, о Петербурге и Париже, о нравах высшего общества…
– Ты что, у него бываешь? И часто?
– Каждое утро. Я беру книги в его библиотеке. Но я не его любовница.
– Однако же он одалживает тебе на вечер бриллиантовое колье немыслимой стоимости! Или это подарок? – хищно улыбнулся Серж.
– Нет, я бы ни за что не взяла!
– А он предлагал?
– Мне не нравится этот разговор!
– Мне нравится. Я хочу, чтобы ты знала: я делю своих женщин только с мужьями. И если он твой любовник…