Бездна
Шрифт:
Он немного отошел от елки, придирчиво оглядел её со всех сторон, и остался, вполне доволен, и новогодней красавицей, и своей работой. Часы показывали время, двадцать три часа, тридцать минут ночи.
Максим открыл холодильник, достал бутылку шампанского и бутылку армянского коньяка, который он совершенно случайно купил года три тому назад, уже нарезанную им красную рыбу кету, копчёную колбаску, лимон и красную икру. Всё это отнёс в комнату и поставил на стол, который стоял рядом с ёлкой.
Затем немного постоял, подумал, вернулся к холодильнику и достал из него пол-литровую банку с маринованными
Как-то раз, зайдя в продовольственный магазин, Максим увидел, что на витрине стоит коньяк. Целый ряд армянского коньяка - три звёздочки. Максим заметил, что коньяк никто не покупает, а покупают водку и вина. Коньяк стоил чуть дороже, чем всё то, что покупали местные мужики....
Максим к этому времени уже почти совсем забыл запах и вкус, этого прекрасного, горячительного напитка.
– У Вас ещё много этого коньяка...?
– поинтересовался Максим у продавца.
– Да вообще-то хватает, много ещё...
– ответила девушка - Нам такой коньяк, за всё время, что я здесь работаю, завезли первый раз. Его почти никто и не покупает.
Максим сразу взял пять бутылок. Немного постоял, подумал и купил ещё две. Так...! На всякий пожарный....
Через несколько дней, что бы пополнить домашний запас коньячка на будущие времена, он опять зашел в тот же магазин. И в тот момент у него, у Максима был, наверное, довольно глуповатый вид. Он молча смотрел на пустую витрину, стеллажи и полки. Не было ни вина, ни водки, ни коньяка. Стояло только дешёвое кислое, сухое вино.
Максим молча вышел из магазина, он даже ни о чём не стал спрашивать продавца. Он и сам всё понял. Мужики в буквальном смысле попили всё. Всё, что льётся и пьётся. И вино, и водку и коньяк, и всё остальное, по нарастающей цене. Им было всё равно, что пить.... Лишь бы по мозгам шибало...
– "Ой, как нехорошо вы поступили ребята...!" - в сердцах, но при этом очень "культурно и очень интеллигентно", об этих самых ребятах, проглотивших всё спиртное, подумал он.
Но, так, или иначе, Максим не смог пополнить армянским коньяком свои винные погреба.... И вот эти свои драгоценные семь бутылок, Максим растягивал, как только мог. Доставал коньяк, только по большим праздникам, наливал, и то, по чуть-чуть, и в самую маленькую рюмочку. Он его больше нюхал, чем принимал во внутрь.
На часах было без четырёх минут двенадцать. По телевизору, вкрадчиво и почти задушевно, с чуть заметным волнением, определённым старанием и усердием, при этом тщательно подбирая слова, и стараясь не ошибиться в правильности их произношения, постепенно проникая и вкрадываясь, как пение (или Вой...) сирены..., в головы, и в само сознание, доверчивого и во многом глупого российского люда, целенаправленно раскидывая повсюду, свои уродливые щупальца, порождающие метастазы, некой, неотвратимой и заразной болезни..., по всему телу большой и основательно больной России, - под названием Русская демократия..., -
Максим налил в бокал шампанское, и стоя ждал боя кремлёвских курантов.
Когда они пробили двенадцать раз, Максим поздравил себя и всех отсутствующих..., с наступившим Новым годом, выпил шампанское..., и уже в который раз за сегодняшний вечер, подумал о Рите.
Затем он пошёл к шкафу, достал из него ракетницу, вышел на балкон и вместе с другими жителями города, стреляющими всем чем ни попадя, в ночное, звёздное небо, уже сам выпустил три светящиеся ракеты. Когда они разноцветной радугой зависли в этом ночном небе, он вновь вспомнил Риту и невольно сравнил её с этой самой сияющей в вышине радугой....
Ночное небо светилось и вспыхивало разными цветами праздничного фейерверка. Люди гуляли, веселились, радовались частенько сами, не зная чему, а жизнь продолжалась, жизнь неумолимо, катилась дальше...!
– Ээх-ма..., горе от ума..!
– представляя себе это пьяное людское веселье, подумал Максим - "Жизнь то идёт! И жизнь катится. Кто не пьёт и не гуляет, потом хватится...!
Максим ещё немного посмотрел на этот небесный калейдоскоп, организованный пьяным, весёлым и на всё и вся наплевавшим народом, вернулся в комнату, и в одиночестве, сел к своему праздничному столу.
Ему сейчас было хорошо и спокойно, и тоже было почему-то на всё наплевать. Он налил в рюмку коньяка, пожелал себе здоровья, теперь уже в Новом году, и медленно, смакуя, выпил его, за искоренение алкоголизма в нашей стране, и в нашей, такой экологически нечистой, людской среде....
Откинувшись на спинку кресла, Максим задумчиво смотрел на красивую, новогоднюю ёлку, на блестящие игрушки..., и опять подумал о Рите.
Последнее время, он вспоминал её, всё чаще и чаще, как вспоминают красивую, разноцветную радугу после дождя. Это получалось помимо его желания, как-то само собой. С тех самых пор, как Рита не сдала вступительный экзамен в Ростовский институт народного хозяйства, и уехала к себе домой в Ульяновск. С того дня прошло почти семнадцать лет. А разноцветная радуга Любви, которую Рита подарила Максиму, когда-то очень давно в Ростове..., осталась с ним. И Максим помнил это Всегда.
Максим всё больше и больше понимал, что именно Рита, так внезапно исчезнувшая из его жизни, для него, для Максима, представляла в ней, самую большую в этом мире ценность. Это она, Рита, когда-то давно, семнадцать лет тому назад, как в Русской волшебной сказке, в каком-то воздушном, упоительно-захватывающем, Вечном танце, нашей бесконечной, прекрасной и загадочной Вселенной..., подарила ему маленький кусочек Счастья, который впоследствии, оказался самым драгоценным, самым желанным и самым дорогим для его сердца камнем, имя которому..., - Любовь....
Это она, Рита, дала Максиму глоток Живой воды, которая всю жизнь, неощутимо и незаметно для него самого, поддерживала его жизненные силы, исцеляла и согревала его уже изрядно уставшую Душу. Давала ему желание жить дальше....
Ни Вика, с которой он виделся в прошлом году, находясь в отпуске, ни Изольда, надолго приковавшая его к себе своей непомерной страстью, ни другие женщины, которых он встречал на своём пути, ни даже Инна, ни сыграли в жизни для него такую роль, какую сыграла всего за один месяц Рита.