Бездна
Шрифт:
– Ладно, Света, поглядим, посмотрим.... Как говорят, утро вечера мудренее сестрёнка. Даст Бог день, даст Бог и пищу. А может кроме пищи даст что-нибудь ещё. Ну, к примеру, красивую Любовь! Сейчас, это было бы очень кстати! А-а...!
– Ну-ну...! Ты у нас уже большой и умный мальчик. И как поёт Высоцкий, - жираф большой, ему видней....
Максим примирительно чмокнул старшую сестру, которую очень любил, в щёку. Затем он вышел во двор и закурил. Через минут пять появилась Лена.
И они теперь уже вдвоём, вышли на улицу.
– Уу-у-хх, что-то
– шутя, сказала Лена, и взяла его под руку.
– Ты знакома с птичкой "пЕрепил", или нет...?
– спросил её Максим.
– С виду безобидная такая! Маленькая, и в начале, как правило, бывает даже вкусная! Но вот пото-о-о-м...!
– Нет, я с ней не знакома. Не довелось. А ты что, знаешь её...!? Где с ней познакомился? И можешь мне рассказать, что-либо о ней? Что это за птичка такая? Что за хищница...?
– Так ты что...!? Правда, что ещё до сих пор не познакомилась с ней? Ну, тогда ты просто молодец...! Порядочной девушке с ней знакомиться не следует. А то поутру голова сильно будет болеть, и вся причёска будет набекрень.
– Ха-ха-ха...
– немного помолчав, закатилась смехом Лена, очаровательно смущаясь и чисто по-женски прикрывая свой прелестный ротик ладошкой.
– "Я, наконец, то поняла Максим, что это за птичка такая, "пЕрепил"...!" Это нехорошая птичка. Просто бяка...! Мы её с тобой поймаем, зажарим и съедим под чистую. И тогда с ней, из-за нашей человеческой глупости, больше никто не познакомится. Мы всех спасём от растрёпанных причёсок и головной боли по утрам...".
Лена ещё плотнее прижалась к Максиму. Максим на это, почему-то никак не отреагировал. Они молча шли по ночному городу. Каждый видимо, думал о своём. Их мысли сейчас, почему-то не совпадали....
Подойдя к дому Лены, они остановились. Разговор, как-то не клеился.... Чего-то не хватало. Но она, всё же спросила, скорее всего, даже не надеясь на положительный ответ, а тем более результат.
– Ты так и не поцелуешь меня...!?
Максим начал свой очередной, словесный забег....
– "В этот торжественный, тёплый и незабываемый вечер, я не смею противиться Вашему желанию сударыня. И с огромным удовольствием моя ночная фея....."
Она прервала его.
– Ну, перестань, Максим. Просто поцелуй меня. Можешь это сделать?
– Само собой разумеется, моя несравненная "Сулико"....
– А при чём здесь Сулико, Максим, ты же не Мимино...?!
Максим на это, ничего не ответил. Рот его был уже занят...!
Он своими губами прижался к её мягким и тёплым губам. Они были немного влажными, слегка приоткрытыми и пахли чем-то неуловимо сладким. Они были ещё никем не тронуты, нежны и непорочны, как утренняя роса после прохладной ночи. Их дыхания слились в одно, стали единым целым.
И ему вдруг, почему-то именно сейчас, захотелось крикнуть.
– "Господи, ну почему я думаю не о том, что у меня может быть сейчас и всю мою жизнь, а о том, чего уже нет, и наверняка никогда уже не будет. Почему...!?" - он чувствовал и понимал, что всё ещё, до сих пор любит Вику, и что даже
Когда он возвратился домой, гости уже разошлись. Один Володя Пороховников остался ночевать у Максима. Володя крепко подгулял. Видимо так на него подействовал отказ Лены. Он попросил раскладушку у Зинаиды Семёновны и улёгся во дворе под вишней, под ветками которой летом, любил спать Максим....
= = =
ГЛАВА - 7.
"ВСТРЕЧА и РАССТАВАНИЕ с ВИКОЙ...".
– Где умирает Надежда, там возникает пустота....
– Леонардо да Винчи.
Вместе с любовью к Вике, или вернее уже остатками от неё, Максима иногда захлёстывала, какая-то слепая, безрассудная ярость, которая лишала его рассудка. Он нередко чувствовал, что просто ненавидит Вику, и что в такой момент, он был способен, он был готов, и он хотел причинить ей боль. И за это своё состояние, Максим себя ненавидел тоже....
Обладая неплохим воображением, он помимо своей воли и желания, рисовал в голове картины одна хуже другой, от которых ему хотелось просто куда-то зарыться с головой и завыть по волчьи. Он очень отчётливо представлял, как кто-то, лаская, раздевает её, и как она согласная и податливая страстно отдаётся, обнимая его своими руками, прижимаясь к нему всем своим нежным, горячим и ненасытным телом. Максима, от этого, аж трясло, как в лихорадке. А иногда, его даже подташнивало от чего-то....
С такого рода испытанием, Максим встретился в первый раз в своей жизни, и ему было по настоящему, нестерпимо больно. И ещё было, очень и очень обидно.
Его впервые в жизни, по крупному предали. И он не знал, как ему быть и как вести себя в подобной ситуации. Что делать, и как поступить...? Но и сидеть, сложа руки, делая при этом умный или глупый вид, что решительно ничего не произошло, и что всё это, как-то утрясётся и решится само собой, он тоже не мог. Да, в общем-то, и не хотел....
Вечером, на следующий день после своего приезда, он без предварительного звонка и предупреждения, пришёл к Вике домой, и постучал в дверь её квартиры.
Дверь открыла сама Вика.
– Привет, - сказала она спокойно, без тени вообще какого-либо замешательства.
– "Но ты и молодец...! Приехал и глаз не кажешь! Как это всё понимать Максим? Ну проходи, чего здесь стоять-то...?! В ногах правды нет...".
– Здравствуй, - ответил он.
– Разве ты не знала о моём приезде...? По моему тебе сестра сказала об этом. А ты что..., знаешь в чём Правда...?!
Максим стоял в дверях, в квартиру не заходил....
– Слушай, а ведь точно...
– она не стала отвечать на вопрос Максима о Правде, как бы не поняв, или не услышав его...- Галка что-то говорила, но это было на бегу, я торопилась и до конца не поняла о чём шла речь. Ты уж прости. Ну, ты будешь заходить, или как...?