Бездна
Шрифт:
Джеффри закончил набирать заметки госсекретаря Эллиота, размножил их, и у него еще осталось время, чтобы успеть к концу удивительного зрелища. Нацепив на нос дешевые темные очки, он стоял вместе с другими членами американской делегации у западных дверей зимнего сада. Китайцы столпились на противоположной стороне атриума. Казалось, что две эти группы все так же разделял Тихий океан.
Не обращая внимания на отчетливо ощутимое напряжение, царившее в атриуме, Джеффри любовался величественной солнечной короной, из которой в темное небо то и дело вырывались хищные огненные протуберанцы. В этот момент у его уха раздался
– Восхитительно, не правда ли?
Джеффри обернулся и снова, уже во второй раз, увидел прямо за собой президента Бишопа.
– Господин президент! – Джеффри начал снимать очки, но глава государства остановил его.
– Не надо. Наслаждайтесь этим чудесным зрелищем. В следующий раз полюбоваться подобным нам удастся лишь через двадцать лет.
– Д-да, сэр.
Джеффри послушно вернул очки на переносицу.
Президент, тоже глядя в небо, негромко заговорил:
– Согласно китайским верованиям, солнечное затмение является предвестником кардинальных перемен в течении реки жизни – либо к лучшему, либо наоборот.
– Уверен, что к лучшему, – проговорил Джеффри, – причем для обоих наших народов.
Президент Бишоп похлопал молодого человека по плечу.
– Ох уж этот юношеский оптимизм! – проговорил он. – Вам следует пообщаться с вице-президентом. Вы могли бы поделиться с ним своей жизнерадостностью, а он с вами – гм, своим реалистичным взглядом на происходящее, – иронично хмыкнул президент, по всей видимости довольный своей шуткой.
Джеффри, однако, понял смысл этих слов. Вице-президент Лоренс Нейф имел особое мнение по вопросу о том, каким образом следует выстраивать отношения с одним из последних оплотов коммунизма. Публично поддерживая намерения Бишопа разрешить неурядицы с Китаем с помощью дипломатических средств, он тем не менее, оказываясь вдали от телекамер, ратовал за более агрессивный подход.
– Вам непременно удастся сгладить все противоречия, – сказал Джеффри. – Я в этом не сомневаюсь.
– Опять ваш чертов оптимизм! – Заметив, что госсекретарь жестами просит его подойти, президент снова похлопал Джеффри по плечу и с усталой улыбкой проговорил: – Похоже, настало время вернуться к штопанью прорех в американо-китайских отношениях.
Стоило президенту договорить, как земля под ногами стоявших задрожала. Джеффри почувствовал, как президент сжал пальцами его плечо. Оба мужчины отчаянно пытались удержаться на ногах.
– Землетрясение! – крикнул Джеффри.
Вокруг звенело бьющееся стекло. Джеффри задрал голову, прикрывая ладонью лицо от падающих осколков. Все стекла в губернаторском зимнем саду вылетели в один и тот же миг. Несколько человек из тех, кто находился у самых стен, теперь, израненные и окровавленные, сраженные обрушившимся на них дождем из битого стекла, лежали на полу.
Джеффри хотел было броситься к ним на помощь, но не захотел оставлять президента. На другой стороне атриума члены китайской делегации, стремясь найти убежище, ринулись внутрь губернаторского особняка.
Под ногами Джеффри возник и стал нарастать угрожающий гул. Стоявшая на столе ледяная скульптура лебедя разлетелась на мелкие кусочки.
Государственный секретарь в сопровождении двух дюжих агентов секретной службы пробивался к ним сквозь обезумевшую от ужаса толпу. Оказавшись рядом с президентом, Том Эллиот схватил его за локоть. Чтобы быть
– Давай, Дэн! Нужно возвращаться на борт номер один! Если этот остров разваливается на куски, я хочу, чтобы ты находился в безопасности!
Президент стряхнул его руку.
– Но я не могу… – начал он, однако не успел договорить.
Где-то на востоке раздался громкий взрыв, и в воздухе полыхнул огненный шар.
Первым заговорил Джеффри:
– Сэр, вы должны идти!
На лице президента Бишопа читалось напряжение и озабоченность. Джеффри знал, что этот человек служил во Вьетнаме и его было не так-то легко выбить из колеи.
– Ты должен! – подхватил Том. – Ты не имеешь права рисковать собой, Дэн! По крайней мере, ты не можешь позволить себе эту роскошь, после того как принес присягу, вступая в должность!
Президент уступил этому доводу. Звуки землетрясения нарастали, по стенам особняка побежали трещины.
– Ладно, пошли, – согласился он наконец. – Но я чувствую себя трусом.
Президент, сопровождаемый двумя телохранителями, направился к выходу из атриума, а госсекретарь повернулся к Джеффри и проговорил:
– Я приказал подать лимузин. Оставайся с Бишопом. Проследи, чтобы он любой ценой оказался в самолете.
– А… А как же вы?
– Я постараюсь собрать как можно больше членов нашей делегации и привезти их в аэропорт. – Прежде чем уйти, Элиот направил на Джеффри твердый взгляд и добавил: – Проследи за тем, чтобы самолет вовремя поднялся в воздух и президент не оказался здесь в ловушке. Нас не ждите.
Джеффри сглотнул застрявший в горле комок, кивнул и тоже поспешил к выходу.
Оказавшись вновь рядом с президентом, он услышал, как тот пробормотал, обращаясь к самому себе:
– Похоже, китайцы были правы.
III
И после
18 часов 45 минут по тихоокеанскому
поясному времени
Сан-Франциско, Калифорния
Приближалась ночь. Дорин Макклауд пробиралась через груды вывороченного асфальта по направлению к Русскому холму. От немногих уцелевших она услышала, что там разбили лагерь добровольцы из Армии спасения. Дорин мучили жажда и голод; по мере того как неизбывный туман с залива заволакивал растерзанный город, становилось все холоднее. Череда подземных толчков наконец закончилась, но они успели сделать свое дело: Сан-Франциско был разрушен.
Измученная, с дрожащими ногами, Дорин оглянулась через плечо и посмотрела на то, что осталось от некогда прекрасного города, раскинувшегося на берегу океана. Вонь пожарищ и копоти пропитала все вокруг. Там и сям в туманной дымке полыхали зарева, делая картину опустошений похожей на пейзаж преисподней. Изрезанный широкими трещинами, словно по нему ударили гигантским молотком, Сан-Франциско от того места, где находилась Дорин, и вплоть до самого побережья лежал в развалинах.
Машины служб спасения все еще продолжали завывать, но спасать больше было некого. Уцелевшие здания можно было сосчитать по пальцам, а большинство либо превратились в руины, либо стояли с обвалившимися фасадами, демонстрируя исковерканное содержимое комнат.