Бездомный мрак

Март Михаил

Он выложил на журнальный столик бумаги, где значилась сумма со многими нулями. Я даже не стал вникать в суть документа. И опять штамповал яркие бумажки с водяными знаками. Какая скука!

К тому же, его акцент мне действовал на нервы, он еще и шепелявил.

— Вскоре счет пополнится, мы ждем хороших дивидендов от нескольких сделок, — стелился перед банкиром мой адвокат.

Хадоборг обнажил свои лошадиные зубы, изображая улыбку.

— Надеюсь на наше активное сотрудничество.

Одна деталь мне все же запала в память. Дотошный банкир,

изучая бумаги, спросил;

— Все понятно и разложено по полочкам. Меня смущает одна деталь. В графе «владельца счета» стоит ваша подпись, господин Гольдберг, и факсимиле господина Аракчеева. Либо вы совладельцы, либо господин Гольдберг является опекуном. На каком основании?

— Согласно завещанию отца Тимура Аракчеева, я являюсь его опекуном.

Разумеется, я не имею права распоряжаться капиталом по своему усмотрению, все решения могут быть только обоюдными. В фирме Аракчеева Старшего я вел все финансовые дела.

— Для этого нужны очень серьезные основания. Аракчеев Младший не ребенок. Могу я взглянуть на завещание?

— Разумеется. Вы даже можете его забрать с собой и приобщить к делу.

Антон передал бумагу банкиру. Тот внимательно ее прочел.

— Здесь сказано, что вы являетесь опекуном до момента, пока он не женат и не имеет наследников.

— Совершенно верно. Господин Аракчеев не женат, и я остаюсь его финансовым менеджером, или опекуном, до тех пор, пока он не вступит в брак.

— Завещание датировано одиннадцатым мая сего года. Когда скончался составитель?

— Через две недели после того. Он и составил завещание, предчувствуя близкую смерть.

— Спасибо за разъяснение. Я забираю документы с собой.

— Разумеется.

Сложив бумаги в портфель, банкир встал.

— Когда вас ждать в Женеве? — В середине этой недели.

— Отлично. Если у вас еще не заказаны билеты, могу предложить услуги нашей авиакомпании. Наш самолет вылетает в десять утра из Москвы в среду. Я зарезервирую места.

— Весьма вам признателен.

— Рад, что могу оказать вам такую услугу. Билеты вам доставят за сутки до отлета.

Как только мы сели в машину Антона, я передал ему печать.

— Забери эту погремушку. Она мне оттягивает карман. Превратила меня в однорукого механического манекена. Только и делаю, что шлепаю по наковальне колотушкой. Стук, стук, стук. Дятел безголовый.

— Ты выполняешь роль хозяина, а я твой стряпчий. Все правильно. Ты слишком раздражителен в последнее время. Не думаешь о здоровье. А нервные клетки не восстанавливаются.

— Интересно, что будет с твоими клетками, если я женюсь? Ведь ты перестанешь быть опекуном. Антон, как это ни странно, рассмеялся.

— Наивный. Ты думаешь опекунство приятная работа? У меня своих денег хватает, и они уже давно лежат в банках Европы. Я выполняю волю твоего отца, который был моим другом, и не более того. Учу тебя правильно распоряжаться капиталом. Он должен приумножаться, а не растрачиваться. Это не моя прихоть и не твоего отца. Это законы бизнеса. Мы понимали,

что ты сделаешь с деньгами, если они попадут тебе в руки. Вылетят на ветер или останутся в подвальных сейфах казино. Моя задача — сделать тебя счастливым человеком. Но не здесь, где уже концы обрублены, а там. Потом женись, сколько хочешь, и не на шлюхах под заборных, а на принцессах. Ты их достоин. Но для начала необходимо вырваться из капкана. Как ты не можешь понять таких элементарных вещей? Везде ищешь только врагов. Все против тебя? Так что ли? Мы должны оставить всех врагов здесь вместе со своим прошлым. А там ты уже решишь, кого тебе искать в новой стране — врагов или друзей.

— Не кипятись. Поехали, я не выспался. Весь путь мы молчали.

Когда машина Антона остановилась возле ворот коттеджа, он сказал:

— У тебя усталый вид. Хватит шататься по помойкам, как голодный кот. Иди и отдыхай. Мы уже одной ногой в Швейцарии. Остались мелочи, и к среде мы будем готовы. Угомонись. Подумай о будущем.

Я вышел из машины и направился к калитке. Он окликнул меня:

— Послушай, Тим. Еще одна деталь. Ты меня извини, но я думаю, что ты поймешь все правильно. Уволив Эрика, я нанял сыщика следить за тобой. Так вот, этот парень куда-то пропал. И вообще, я потом пожалел об этом.

— Забудь о нем. Твоего шпика я расколол в два счета. Он пропал, потому что ему нечего тебе сказать. Не возвращать же деньги.

— Дело не в деньгах. И мне на него наплевать. Мне показалось, что я видел его в Шереметьево. Возможно, ошибся. А если эта встреча не случайность? Тогда не понятно, на кого он работает.

— Сам на себя. Я этого парня здорово обозлил. Боится, что я сделаю ему плохую рекламу. Пришлось его немного пугнуть. А в залог я лишил его всех деловых визитных карточек. Он безвреден, как змея без жала.

— И все же, будь внимательнее. Нам только под занавес не хватает лишних неприятностей. Лучше тебе не показываться на людях.

— Ладно, до завтра.

Я и не думал сидеть дома в четырех стенах. Как азартный игрок не уйдет из казино, пока все не промотает. Прав Антон, мне деньги доверять нельзя. Но речь шла не о деньгах, а о моем прошлом, поэтому я не мог остановиться на полпути.

Слишком много загадок и неясностей, слишком долго я стою на голове, пора встать на ноги.

Минуя дом, я направился в гараж и выгнал из него свой «мерседес».

Слова Беллы застряли занозой в моей памяти. А почему бы мне самому не познакомиться с майором Лиходеевым? Парень потратил уйму сил, чтобы вывести меня на чистую воду. И вдруг сразу так взял и успокоился. Обидно даже. Это с его-то рвением и честолюбием? Сейчас он против меня бессилен. Даже напугать не сможет, но что-то обязательно скажет. Хоть в пустоту, но камень бросит, сколько же таскать его за пазухой. И мое появление его должно разочаровать. Сам Тимур Аракчеев ни за что на свете к нему не пришел бы лично, если через карьер бежал сломя голову от помощников майора. Все! Решение принято.