Бездорожная сказка
Шрифт:
– Ну в целом ничего, – ответил задумчиво Кот. – На любителя, конечно. Если тебе нравится зеленоватый оттенок кожи и длинные спутанные волосы цвета земли. Ну и про чародейские огни не забывай. Кикиморы дурманят голову ими не хуже живой-мертвой воды. Да вот юноша тот Ягусю нашу прежде огней кикиморовых увидел. Ну и все, влюбился. А Кикимору обида взяла. У Яги Матвеевны дело сладилось, уж о свадьбе поговаривали, да ревность и обида сделали свое черное дело. Заманила Кикимора таки ночью юношу в свои болота, а Яга увидела их. И никакие потом заверения юноши, мол, прости, околдован был, не помогли Яге Матвеевне простить его. Бросила она его сразу и окончательно. А с горя уехать согласилась
– И уехала?
– Разумеется. И училась там лучше всех. И на любовные дела не отвлекалась, как прочие ее соученики. Закончила с отличием, стала сильной ведьмой, как ты знаешь. Специализировалась на травах и зельях. Подозреваю, что хотела напоить чем-нибудь изменника да подружку бывшую.
– И напоила? – с замиранием сердца спросила я.
– Не думаю, – ответил Кот. – Тогда бы мы ее сегодня не встретили. Но сердце Яги Матвеевны было разбито, конечно. А когда она его склеила, то никому уже не открывала.
– Но ведь замуж она за прадедушку вышла, – возразила я.
– Вышла, – согласился Кот. – Но кто сказал, что по страсти великой? Головы не теряла, выбирала мужа разумом. Хорошего выбрала, согласись.
– Ну, я его никогда не видела, – задумчиво ответила я.
– Давно уж скончался, – кивнул Кот. – Ягуся поплакала чуток да и занялась воспитанием дочки. А потом внуки пошли, правнуки. Колдовство свое совершенствовала. Не до сердечных переживаний стало. Да и годы берут свое. Конечно, головы мужские Ягуся и сегодня может вскружить. Да еще с такой внешностью. Но ни в кого не влюбляется она. А жаль, – вздохнул Кот.
– Интересно, кем был тот юноша, – задумчиво сказала я. – И что с ним стало?
– Лешим он был! – рявкнула над моей головой прабабушка. – А тебя я сейчас из дому выгоню! – погрозила она Коту.
Тот взвизгнул и со всех лап кинулся под мое кресло, оцарапав мне шею и руки когтями.
Полыхая гневом, прабабушка вернулась на свое место, а мы с Котом затаились, ожидая, пока буря пройдет. Ягуся что-то бормотала себе под нос. Я не решалась задавать вопросы, но размышляла весьма усердно. Леший? Это метафорически его прабабушка так назвала или действительно лесным чародеем тот юноша оказался? Тогда, конечно, кикимора ему ближе по духу, нежели человеческая девушка, пусть и с чародейными способностями. Но все равно это грустная история. Я, разумеется, планирую влюбиться в выбранного мне родителями жениха, выйти за него замуж и прожить в любви и согласии всю жизнь исключительно с ним. Все эти драмы с разбитыми сердцами меня совершенно не интересуют. Любовь должна быть правильная, одобренная обществом, без страстей и препятствий.
***
Со всеми этими записями любовных перипетий времен прабабушки время вновь промелькнуло незаметно. Я дописала очередную страницу и закрыла дневник как раз в тот момент, когда Избушечка начала торможение. На сей раз оно было плавным. Я выглянула в оконце. Мы приблизились к тем самым горам, которые с утра лишь виднелись на далеком горизонте.
– Пора размяться, – известила Ягуся со своего места. Судя по голосу, она уже не сердилась, и Кот осмелился выбраться из-под моего кресла, чтобы подойти к хозяйке с робким мурлыканьем.
– А, болтун явился, – потрепала его прабабушка по мягким ушкам.
– Сама сделала меня говорящим, – фыркнул Кот. – Терпи теперь.
Лучезар вышел наружу с проверкой территории, а мы с Ягусей подошли в двери, ожидая разрешения покинуть нашу Избушечку.
–
Мы вышли на свежий воздух. Солнце уже прошло свой зенит, но до вечера было еще далеко. Избушечка остановилась у небольшой аккуратной деревушки, коих множество в этих краях. Чистенькие белые домики с остроконечными высокими крышами были окружены заборчиками высотой по колено, за которыми пестрели всеми красками крошечные садики. Домики эти стояли по кругу, в центре которого возвышалась колонна, увенчанная скульптурой аиста. Мы же стояли у въездных ворот в эту деревню, распахнутых настежь. Народу на площади практически не было, так, пара человек стояли у центрального колодца. Однако деревенский рынок был открыт, и оттуда даже доносились звуки ведущихся торговых бесед. Ягуся велела Избушечке ждать нас у ворот, а сама направилась на рынок. Мы с Лучезаром и Котом последовали за ней.
Закупка провианта не заняла у нас много времени, а учитывая особенности местной кухни, мы смогли закупить и некоторую экзотику для нашего стола. Например, домашние пряники. До сих пор я лишь читала о барских крендельках – а тут увидела их вживую. Как не купить? Кроме того, прабабушка запаслась молочной продукцией местного производства. Здешние коровы пасутся на горных лугах, а потому их рацион значительно отличается от привычного нам, равнинным жителям. Соответственно, и продукция из этого молока имеет тонкий аромат горных трав. Что мы и решили испробовать за ужином: Ягуся запланировала приготовить сырники и ватрушки со свежим творогом. А Коту взяли большую крынку сметанных сливок. Он, правда, сначала настоял на пробе. Отведав с блюдечка дегустационный образец, он недовольно скривился и пару раз чихнул, что позволило прабабушке поторговаться чуть результативнее, чем предполагали и она, и торговец.
Поскольку заправлять Избушечку не требовалось, то мы могли сразу отправиться в дальнейший путь, не обремененные поиском питания для нашего транспорта. Уже на выходе, повинуясь спонтанному желанию, Ягуся купила кило орехов, а заодно спросила у колоритной торговки, не знает ли она, где тут ближайший камень на распутье.
– Как же! – воскликнула та. – Да прямо у начала горной дороги стоит. Большой такой, белый. Наши молодожены возле него клятвы обета дают.
И объяснила дорогу. Впрочем, заблудиться было бы сложно, ведь деревенька, названия которой я не знала (надо будет посмотреть на ягусиной карте), была столько крошечной, что объехать ее не стоило и десяти минут, и единственная дорога вела как раз к этому камню.
Избушечка остановилась, и мы все высыпали из нее, чтобы изучить достопримечательность. Камень действительно был белым. И большим. На его гладко отполированной лицевой поверхности были высечены буквы, складывающиеся в традиционный текст путеводителя:
«Направо пойдешь – коня потеряешь. Налево пойдешь – голову сложишь. Прямо пойдешь – счастье найдешь. Обратно вернешься – в молочную деревню попадешь».
– Что-то странный текст какой-то, – прокомментировал Ягуся. – Ясно, что все только прямо и пойдут. Нешто каждый там счастье найдет?
Она задумчиво поглядела на уходящую круто вверх горную дорогу. Лучезар тем временем обошел камень по окружности и вернулся к нам с листом пергамента в руке.
– Таки правильно камень нашли? – удивилась я, в глубине души слабо верившая в то, что вот первый попавшийся камень на распутье окажется искомым объектом. Слишком чудесное совпадение…
– Чего написано? – спросил с любопытством Кот. Он не спускался к нам к камню, а сидел на оконце в Избушечке, наблюдая за происходящим сверху.