Бездушные. Искупление
Шрифт:
Антон давний любитель конного спорта. И конюшня у него своя есть. Он покупает кобыл и жеребцов по два раза в год. Так что...
– Ловлю на слове.
Рыжий обнимает меня на прощание и я опускаюсь в тёплый салон автомобиля.
Расстёгиваю верхнюю пуговицу рубашки и достаю телефон.
Быстрый набор вызывает Руслана и бесконечная череда гудков говорит мне о том, что мои догадки оказываются верными. Наверняка он со своим "подарком"... В любом другом случае, он всегда на связи.
–
– Произношу уставшим и изнурённым голосом своему водителю, и закрываю глаза. Московские пробки... похоже, что дома я буду к полуночи...
...
Я, как осёл стоял за дверью собственной спальни и не осмеливался зайти. Застыл, вцепившись пальцами в дверную ручку и слушал её заливистый смех. Я впервые слышал, как она смеётся. Так звонко. Заразительно, словно ребёнок. В компании ещё одного ребёнка. Я уже догадался, что вместе с ней Арсений. Я слышал хохот мальчишки, вперемешку с несвязной речью, и не мог позволить себе зайти.
Только сколько ещё я буду вот так стоять, уткнувшись носом в дверь?
– Медитируешь?
Вздрагиваю, отрываясь от подслушивания, и оглядываюсь себе за спину.
Анна прячет хитрую ухмылку и толкает меня в бок, сдвигая в сторону.
– Я как раз за Сеней. Уже третий час там торчит, засранец. А я уже с ног сбилась искать его.
Анна открывает дверь и переступает порог. Смех в комнате тут же прекращается, а я разочаровано вздыхаю.
– Так, вы время видели?
Она заходит в комнату, как истинная хозяйка дома. Ставит руки в бока, и выжидающе смотрит на тех, чей смех ставил на уши весь дом, вдыхая в него жизнь.
Я захожу следом и окидываю быстрым взглядом этих двоих. И то, что я вижу, не может не радовать мой глаз.
Морда Сени размалёвана черным карандашом. Один его глаз перевязан поясом от халата, а на плече красуется рисунок в виде черепа и костей. Кажется, здесь была пиратская вечеринка. Перевожу взгляд на Агату...
Красные щёки, вся заполошенная, взлохмаченная, и глаза светятся. Если бы я не знал, что она здесь с ребёнком...
Анна практически за ухо вытаскивает пацана из комнаты, оставляя, наконец-таки, нас наедине со Снежком.
– Привет.
– Она прячет улыбку и отводит взгляд в сторону.
– Мы заигрались немного...
– Я вижу.
– Делаю к ней шаг и цепляю пальцами подбородок. Понимаю, и прижимаюсь к её губам. Нежно. Сейчас именно так и хочется.
– Что вас так развеселило?
Мне действительно любопытно.
– Ничего особенного.
– Агата прижимает ладошку к моей груди, и я чувствую, как по телу разливается жар. Сосоедотачиваясь на месте рубца. Там, где красуется маленький символ моей зависимости.
– Сеня нашёл моё слабое место.
Вскидываю
Но девушка просто обходит меня и берет с комода расчёску. Проходится по волосам несколько раз...
– Ты устал?
– Немного.
– Подхожу к ней и обвиваю тонкую талию руками. Прижимаю к себе и тихо ликую, не чувствуя сопротивления.
– Ты хочешь мне что-то предложить?
До сих пор не могу поверить, что вчерашняя ночь и последующее утро оказались не фантазией моего воспаленного мозга. Она всё так же мягка и покладиста.
– Я хотела прогуляться.
Прогуляться?
Я точно рассчитывал не на это. Пару секунд удивлённо рассматриваю в зеркале её отражение. Но отбрасываю в сторону своё "хочу" и...
– Почему нет?
– Целую сладкую кожу на нежной шейке. Безумно приятно пахнет.
– Пойдём прогуляемся. Только одевайся теплей. Там холодно.
Глава 17
Агата
– Не поздно для прогулок?
– Николас протягивает мне руку и помогает спуститься с крутого подъема.
– В городе я бы не решилась... а здесь, мне разве есть чего бояться?
Кажется, у Николаса нет ответа, поэтому он просто ухмыляется, и цепляет мои пальцы. Сплетает их. У него такая тёплая ладонь.
– Как ты провела день?
Вопрос так себе, я скажу. Как я могу его провести?
– Как обычно.
– Пожимаю плечами.
– Ничего интересного.
– Я слышал, ты подружилась с Адамом?
Подружилась? Это слишком круто для знакомства.
– Он ко мне принюхался, так будет правильнее.
Я и собаки, это несовместимые вещи. Скорее всего, я никогда не смогу побороть этот страх. Лишь видимость эфемерной смелости.
Мне жутко некомфортно от того, как соприкасаются наши руки. Он принял моё смирение, как должное, а у меня до сих пор потеют ладони от его близости. Забавно получается. Я смогла раздвинуть перед ним ноги, но держаться за руки для меня кажется пыткой...
– Расскажи мне о своей семье.
– Пытаюсь отвлечься от пальцев, что оглаживали костяшки на моей руке.
Нико притормаживает и внимательно смотрит на меня. Его зелёные глаза сейчас почти чёрные. Губы плотно сжаты.
– Давай я сделаю нам чай? М? Мы сядем там.
– Кивает в сторону небольшой беседки близ дома.
– Там есть плед и подушки. Будет теплее. И свежий воздух никуда не денется.
Я безропотно соглашаюсь. Потому что предложение кажется мне очень уж соблазнительным.
Насколько ещё он может быть со мной откровенным? Способен ли посвятить меня в личное? Семья... это ведь личное?