Бездушные. Моя топь
Шрифт:
– Что?
– выгнул брови, и непонимающе уставился на товарища.
– Начо. Они зацепили его.
– Что?
– ощутил, как мышцы на лице судорожно дёрнулись.
– Кто-то выстрелил в него...
– мужчина слегка замялся, понимая, что это и его косяк тоже. Он не проследил за тем, чтобы собаку закрыли в вольере.
– Он прибежал на перестрелку.
Марк напрягся всем телом, чувствуя как очередная волна гнева и горечи подступает к гортани. Как ноющая боль пронзает грудную клетку.
– Твою мать...
– единственное, что он мог сейчас произнести. Во рту пересохло,
– Я понял.
– просипел и резким движением сдвинул тяжёлый засов. На ходу ударил по выключателю, и спустился по освещенной тусклым светом лестнице.
– Мне нужен кипяток!
– бросил через плечо притормозившему Мануэлю.
– И цепь принеси!
...
– У тебя мало времени, Петр.
– Марк опустился на корточки возле клетки: большого вольера для особенных гостей.
– Лучше, если ты расскажешь всё сам...
– Серьёзно? Брось, Марк! Ты ведь всё равно меня убьёшь!
– Петр выглядел довольно-таки забавно без передних зубов. Марк скривил губы в улыбке.
– Убью. Разница лишь в том, как быстро и насколько болезненно.
– Я знаю тебя много лет, Маркус... ты не умеешь убивать быстро. Ты растягиваешь момент для собственного удовольствия, как долбанный маньяк! Думаешь, я не догадываюсь, что моя кончина будет мучительной?
– Воот...
– протянул Брюнет, и провёл ладонью по тёмной бороде, будто раздумывая, как лучше поступить с провинившимся.
– видишь... Петр, ты знал куда идёшь. Знал, порог чьего дома переступаешь. И знал, кому угрожаешь? Поэтому я и спросил тебя: ты совсем страх потерял?
– Я не могу вернуться без девчонки! Всем известно, что она у тебя!
Марк недовольно хмыкнул... вот так: стоит одному яблоку в корзине загнить, и оно прицепом загубит все остальные, что были с ним. Так и здесь... Лина... маленькая дрянь с длинным языком.
– Рассказывай, - поднялся и придвинул к решётке стул, - с самого начала.
– Зачем она тебе, Марк?! Она ведь балласт! Потянет тебя за собой на дно! Она не жилец, в любом случае!
Дверь наверху противно скрипнула и послышались тихие шаги и звон металла. Ману. Начальник его охраны тащил электрический чайник и увесистую, крупной вязки цепь.
– Подарки принесли, - выдохнул Марк, переводя тяжёлый, сочувствующий взгляд на Петра, - готов?
– Марк! Просто убей меня, брат? Я не желал тебе зла! Ты знаешь! Всё слишком сильно запуталось! Это замкнутый круг! Кому, как ни тебе это понимать! Хочешь жить: надо крутиться!
– в светлых глазах Петра заиграла палитра страха. Паника заставляла его заикаться.
– Ману, будь добр, закипяти воду?
– слегка оборачиваясь, Марк скривился от ноющей боли в плече.
– Ссс... кстати.
– вновь обращаясь к блондину.
– Ты чуть не лишил меня руки, знаешь об этом? Ты стрелял в меня, сучий потрох...
На пару мгновений Петр застыл, переводя взгляд на его протез. Завис, сводя на переносице светлые брови. Рвано выдохнул и вновь поднял глаза.
– Этого бы не случилось, если бы твои ребята не начали стрелять. Этого бы не случилось, если бы ты просто отдал девку!
– Эта девка ничего не знает!
– пророкотал,
– единственное, что вам удалось бы выжать из неё — это слёзы! Виктор, может, и спрятал нужную вам информацию... но забыл сказать об этом своей сестрице... так что... она бесполезный для вас материал. Но ведь... Йохану этого мало? Думаешь, я плохо знаю этого ублюдка? Думаешь, не понимаю и не догадываюсь, что ему нужна не только информация, но и сама девчонка? Чем она ему так насолила???
– Это не наше дело!
– блондин даже отрицать ничего стал. Всё медленно, но верно становилось на свои места.
– Марк! Давай отпустим ситуацию? Серьёзно... ты её трахаешь? Ну, так она всё равно рано или поздно тебе надоест! Тебе мало женщин? Она потопит тебя, брат!
– Ты убил мою собаку, Петр... знаешь об этом? Я очень любил её, - казалось, что он не слышит его. Или не хочет. В лбом случае, Марк уже всё для себя решил.
– Что?!
– Петр приблизился к металлическим прутьям и ухватился за них окровавленными пальцами.
– О чём ты? Я не убивал твою собаку!
– Мне насрать, кто именно это сделал. Но ты принёс в мой дом смерть...
– его взгляд остановился на пальцах Петра.
– А ведь я предлагал тебе уйти по-хорошему. Я не хотел крови, понимаешь?
Петр отпустил решётку и, ухватившись за край своей рубашки, поднял ткань, стирая с лица кровь. Парень понимал, что живым он отсюда уже не выйдет.
– Ты псих, Марк...
– на выдохе. Сделал несколько шагов назад. Замер, врезаясь лопатками в решётку позади, - долбаный псих. Тебе не спасти её...
– Мануэль?
– Марк поднялся, расправляя тонкую ткань футболки на поврежденном плече и оглянулся назад.
– Позови ребят. На цепь его...
Ещё раз взглянул на пленника. Взгляд того был устремлён наверх, туда, где была лестница, ведущая к выходу... ощутил тепло от взгляда, что был устремлён на него.
– А вот и наше яблоко раздора... проходи, птичка. Сейчас начнётся самое интересное.
Глава 36
Иванка открыла глаза и сразу почувствовала холод. Неприятный, вселяющий тоску и ощущение вселенского одиночества. Тяжёлые веки не хотели открываться. Под ними она видела брата. На больничной койке. Затем он открывал глаза и улыбался ей. Так тепло. Но было холодно. В голове гудел голос Марка и слова от которых хотелось вновь и вновь кричать. Твой брат умер.
Умер. Одно слово, от которого ей самой не хотелось жить. Потому что больше у неё никого нет. Она одна.
Умылась холодной водой, чтобы хоть как-то снять опухоль с лица и, переодевшись, вышла из комнаты. Внизу было несколько человек из охраны, но никто не сказал ей ни слава. Никто не спросил, куда она отправляется и не остановил её. Интуитивно она шла на задний двор, кутаясь в мягкий кардиган. Осмотрелась по сторонам, удивлять тому, что ей навстречу не бежит Начо. Он всегда встречал её. Будто чувствовал её за версту, когда она покидала дом и выходила на улицу. Сейчас вокруг повисла такая тишина, от которой по телу бежали мурашки. Словно в предчувствии чего-то зловещего.