Бездушный

Александров Алексей

Джодок сделал глубокую затяжку и выдохнул ароматный дым в потолок.

– Один год этот мальчик нам даст. А вот на два я бы не стал рассчитывать.

– Мы полностью контролируем этого клона, его жизнь в ваших руках!
– возразил Суини.

– Это не контроль проф, это цепь, - Джодок с трудом сжал ладони в замок и продемонстрировал их Суини.
– Пока что он рвет наших врагов, благо они залезли на охраняемую им территорию. Но стоит цепи дать слабину и он порвет ее, - он демонстративно расцепил ладони.
– А порвав - вцепится нам в горло.

Кому нужна собака, способная загрызть хозяина?

– Вы преувеличиваете, - поморщился профессор, но спорить не стал.

Джодок вновь посмотрел на Райта.

– Пусть Кристина максимально усилит наблюдение. Мы должны знать все особенности поведения нашего мальчика, отношение с окружением. С кем он дружит, с кем он спит, что он любит есть на завтрак, и в какой позе предпочитает дрючить служанок. Очередное исчезновение на несколько месяцев нам уже не провернуть, придется действовать наверняка.

***

Тюремный блок орбитальной крепости дома Фобос занимал целый этаж одного из внутренних радиусов и вмещал несколько сотен заключенных.

Кивнув вытянувшейся по стойке смирно дежурной смене зоны особого режима содержания, Марк на несколько мгновений замер в нерешительности перед дверью одной из камер.

– Открывай!
– приказал он, собравшись с мыслями.

Тревожно завыла серена, над камерой ярко замигал красный световой индикатор, возвещая на всю зону особого режима об открытии одной из дверей камер особого режима. Дверная створка медленно уехала в стену.

Тюремная камера представляла собой вытянутый прямоугольник. Все ее убранство состояло из приделанной к стене койки, да стола с одиноким стулом. В углу за прозрачной перегородкой располагался небольшой гигиенический блок. В целом не так и плохо, Марку доводилось видеть каюты космических кораблей гораздо меньших размеров.

Одетый в яркую тюремную робу Кир понуро сидел на койке. Когда Марк зашел в камеру, он бросил на него быстрый взгляд, тут же отвел глаза, но все же поспешно спросил:

– Что со Свентой?

Все пять дней заключения его заботил только этот вопрос.

– Арестована, сидит в соседней камере, - пожал плечами Марк. Дверь за его спиной закрылась. Оставаться один на один с Киром он совершенно не боялся. К тому же за дверью сидит делом доказавший свою верность и преданность Имиси. Камеру наблюдения никто не отключал и глава СБ дома имеет к ней доступ.
– А ее отец...

– Плевать мне на ее отца! С ней все в порядке?

Марк покачал головой.

– Как-то странно все начинается. Предполагается, что это я должен тебя допрашивать... Она цела и невредима, ей даже выстрела из парализатора не досталось.

Кир заметно расслабился, но на Марка он все еще не смотрел, буравя взглядом пол.

Бесцеремонно оседлав единственный стул, Марк сложил руки на груди и с интересом спросил:

– Почему? Я считал тебя своим другом. Да что там - братом! Почему ты меня предал!

– Другом? Братом?
– расхохотался Кир, смерив его злым взглядом.- Ты не знаешь

значения этих слов. Не понимаешь их сути! Друзей, а тем более братьев не используют так, как ты использовал меня. Нельзя назвать предателем того, кому ты и так никогда не доверял. Это просто шутка, сказал ты мне тогда. А сам, используя меня вслепую, убил того наемника из медицинского центра. Где здесь доверие? Дружба? Братство?

– И что, мне нужно было прийти к тебе и просто сказать: «Знаешь, Кир, мне нужно убить одного человека»?

– Представь себе! Я вырос на пиратской станции. Думаешь, твоя просьба сильно бы меня шокировала? Ха! Тогда ради тебя и Джи я был готов на все. А журнал «Сантьяго»? Его ты мне тоже подкинул не с целью манипуляций, а по дружбе? Думаешь, я настолько глуп, чтобы после всего произошедшего решить, что это просто случайность? Ты вновь хотел использовать меня. Использовать вслепую. Разве друзья так поступают?

– Это была проверка...

– Вот поэтому, не тебе меня осуждать. Может я предатель, но ты то гораздо хуже. У таких как ты не бывает друзей, лишь инструменты. Иногда мне кажется, что ты и не человек вовсе. Интересно, и как ты собирался оправдать перед Джи и дядей Хейсом мою гибель. Ни за что не поверю, что ты решил бы оставить меня в живых. Прощение - этого слова в твоем лексиконе просто нет.

– Ты бы погиб от рук заговорщиков. Возможно, даже героически, - пожал плечами Марк и осекся, пораженный внезапной догадкой: - Что значит собирался? Что ты сделал с Джи?

– Ты еще не понял?
– удивился Кир.

– Понял что?

– Я предал не только тебя. Хотя, как раз таки тебя-то я и не предавал. Это нельзя назвать предательством. «Эль Сид» и «Висельник»... Они не вернуться. Не надейся. Это та жертва, которую я должен был принести. Жаль, что напрасно.

На короткий миг Марк испытал страстное, жгучее желание применить к Киру те древние, наиболее действенные, с точки зрения Психа, методики допроса.

– Что ты сделал с Джи?

Кир облизнул пересохшие губы.

– Предлагаю сделку, - глухо произнес он после недолгой паузы.
– Я рассказываю тебе все. Более того, у меня есть все данные по заговору канцлера. Списки его сторонников, скрытые счета с кодами доступа, способ связи с домом Орка. Все! Отпадет нужда в долгом, нудном расследовании в попытке отделить зерна от плевел.

– И что ты за все это хочешь? Жизнь?

– Жизнь...
– подтвердил Кир.
– Жизнь для Свенты.

Впервые за время их разговора на лице Марка появилось хоть какое-то подобие эмоций.

– Эта проклятая шлюха...
– зло выплюнул он.

– Не смей ее так называть!
– вспылил Кир.
– Она не такая! Она носит моего ребенка! Мы хотели пожениться!

Вспышка ярости Марка угасла, словно ее никогда и не было. Он вновь посмотрел на Кира. Недоуменно и даже сочувствующе.

– Имиси!
– произнес он в личный комм и, не дождавшись ответа, быстро спросил: - Медобследование Свенты Корб после задержания проводилось?