Бездыханные ІІІ
Шрифт:
— Хорошо, — произнес Рейн, роняя глефу на пол. — Похоже, эти бесконечные тренировки окончены. Давай, я помогу снять перчатки.
Я настороженно отступила, когда он подошел ко мне. Мне не верилось, что все закончилось.
— Эй, выключи своего демона и успокойся, — серьезно сказал он.
— Уже… всё? — прохрипела я, непривычная к своему голосу. За последние пять дней мы перекинулись лишь парой слов.
— Пока что всё.
Он помог отцепить от моих рук сломанные перчатки и, когда они со стуком грохнулись на каменный пол, мне показалось, что от меня отцепили сами руки. Бледно-синяя кожа ладоней казалась
— Идем, — Рейн аккуратно подтолкнул меня к выходу. В его глазах понимание. За последние дни мы все стали лучше понимать друг друга.
Я кивнула и вместе с ним поднялась на первый этаж.
Мы вошли в гостиную, где уже находились все жители особняка. Хоть они и были одеты в нормальную, чистую и целую одежду, взгляд у каждого все еще искрился дикостью от недавних боев, а руки сжимались и разжимались, непривычны к отсутствию твердых рукоятей оружия.
— Осталось примерно сорок часов, — сразу заговорила Мелори. — Наши тренировки окончены.
— И что теперь? — спросил Рейн, поправляя полусрезанный рукав футболки.
— Теперь нам нужно окончательно срубить корни, — ответила она. — Я дам вам пять часов, чтобы закончить все свои дела в этом городе. Считайте, что это ваши последние пять часов. Независимо от того, победим ли мы или проиграем, у нас не получится вернуться к старой жизни в любом случае из-за договоров с нашими демонами. — Мелори глянула на меня. — Мио, ты понимаешь, что я хочу сказать.
— Да.
Слишком хорошо понимала.
— На этом все, — объявила женщина. — Через пять часов жду всех на этом же месте. Не теряйте времени.
Мы тут же разошлись каждый по своим делам. Я побежала в комнату Криса, где лежали мои вещи, чтобы переодеться. Часы пробили девять утра, у меня в запасе пять часов и уйма дел.
Кроме меня никому не было надобности возвращаться в город, так как остальные уже давно подрубили свои корни.
Отвыкшая от городской суеты, я удивилась, насколько громкий мир и насколько беззаботны в нем люди. У каждого из них есть страхи, каждый чувствовал боль, но они свободны, они улыбаются, их жизнь в их руках. И они засыпают ночью, даже не подозревая о том, что твориться вокруг. Они могут уснуть и закончить свою коротенькую жизнь длиной в день, и назавтра родиться новым человеком. А мы застряли в одном бесконечном дне, где смертью родились, и, умерев, заснем.
С такими философскими мыслями я вошла в свой пустующий дом. Он казался таким чужим в своей враждебной тишине. Была бы я более философской, то подумала бы, что дом осуждает меня неуютностью за то, что я так легко ушла и так легко бросила свою прошлую жизнь. Но у меня не было настроения размышлять над чувствами обездушенных стен, так что я настроилась поскорее осуществить запланированное и уйти.
Первым делом я подошла к домашнему телефону и набрала номер с листочка, лежащего рядышком на столе. Через пару гудков из трубки донесся женский голос:
— Слушаю.
— Мам, ты? Привет, это Мио, — заговорила я внятно и громко, чтобы шипение, вызванное далеким расстоянием, не помешало маме услышать меня с первого раза.
— Ох,
— Нет, нет! Не нужно! Я просто хочу…
Но мама уже выбила и мне пришлось положить трубку и ждать звонка. Телефон зазвонил через полминуты.
— Ну вот. Привет, Мио. Как там ты?
— Все хорошо, я в порядке. Как вы? Как папина работа?
— С нами тоже все хорошо. С работой почти разобрались, документы потихоньку восстанавливают. Папа много работает, но он рад, что все обошлось и осталась одна бумажная рутина. Кстати, мы звонили тебе три дня назад, вечером. Тебя не было?
— Да, я в гости ходила, — неловко засмеялась я, после чего глубоко вздохнула, собравшись, и заговорила, — мам, тут у нас похолодало и многие заболели, так что, возможно, в моей школе введут карантин на неделю или две. И на это время семья Криса решила поехать отдыхать в горы, ну и меня пригласили. Так что можете не звонить, я… . я сама потом перезвоню.
— Хорошо, только смотри осторожней там в горах, и не заболей!
— Все будет в порядке, — грустно улыбнулась я.
— Ладно, тогда… ой! — на том конце провода послышались странные звуки, после чего в ухо ударил громкий пронзительный детский голосок, — привет!
Я не сдержала смешка.
— Привет, Дейзи. Не вырывай телефон у мамы из рук.
— Я не вырываю! — закричала она, видно, думая, что я плохо её слышу. — Я просто взяла! А что ты делаешь?!
— С тобой разговариваю, дурашка.
— Не смешно! Старая шутка!
Опять шум возни, строгий голос мамы и возмущения Дейзи.
— Прости, она телефон вырвала, — заговорила мама, и фоном её слов был начавшийся слезливый концерт сестры. — Хочешь с ней поговорить?
— Нет, лучше не надо, — произнесла я, не в силах больше удерживать маску беззаботности. — Мне нужно уже идти, да и не хочу, чтобы вы деньги на разговоры тратили.
— Ну ладно, — сказала мама, погрустнев. — Тогда желаю хорошего отдыха. И позвони, как только приедешь. Я люблю тебя, доченька.
— И я люблю тебя, мама. Прощай.
Дейзи еще что-то пыталась выкрикнуть в трубку, но я уже нажала кнопку отбоя. А через секунду в сердцах швырнула телефон об стену.
— Я могла помочь сделать последний разговор для твоей матери более приятным, — заговорила Лилит.
— Нет. Это мое дело. Дай мне хотя бы попрощаться самостоятельно.
— Как знаешь.
Осколки телефонной трубки рассыпались по паркету.
Первая ложь осуществлена.
Выбросив недейственный телефон, я поднялась к себе в комнату. Там выудила из тумбочки альбом воспоминаний — подарок Рейна на восемнадцатилетние. Потом достала подаренный диск Локки и вытащила из рамки фотографию всех нас, сделанную, когда мы все вчетвером были у меня. Фотографию аккуратно вклеила на новую страницу альбома, а диск вложила в бумажный конверт, который прикрепила под фотографией. После этого сунула альбом в пакет и спустилась на первый этаж. В коридоре я подошла к своей картине и сняла её со стены, положив на диван. На кухне нашла запечатанный рулон прозрачной обертки для еды и щедро обернула ею всю картину. Из двух больших черных и прочных мусорных пакетов и скотча сделала один большой пакет и вложила в него картину. И все это дело сверху щедро замотала скотчем.