Бездыханные ІІІ
Шрифт:
— Я был самым паршивым демоном за всю историю, — почти неслышно прохрипел он. — Не странно, что умираю я как предатель. Но ты, кххх… . Живи.
— Не могу, — в отчаянии замотала я головой. — Я тоже умру, меня пожрет Лилит. Она уже освобождена, у меня нет сил с ней бороться!
— Только что я видел, как умерший льет слезы… кххх… . Вы можешь все. Лилит… кхх… пленник в твоем теле… как птица в клетке. Ты должна войти в клетку, а потом поймешь все сама. Ты должна сохранить свое тело и душу. Тело не должно оставаться пустым. Кхх… а чтобы сохранить сознание просто помни, кто ты… кхах! — Он сделал последний глубокий вздох. —
Он испуганно поднял брови и из последних сил потянул руку к луне. Я сглотнула болезненный комок и дрожащим от эмоций голосом ответила:
— Ты человек, Гримуальд Боттега. Небеса уже давно ждут тебя.
Прерывистый вздох, голубые глаза, с надеждой устремленные к небу, расслабленная улыбка, и тело в моих руках рассыпалось прахом. Поднятый порывом ветра, он устремился к луне…
Давясь невидимыми слезами, я прижала уцелевший скелет к себе, но он растрескался тонким льдом в моих объятиях.
Я аккуратно уложила останки на землю. Только что на моих руках умер тот, кто любил жизнь больше всех нас вместе взятых. Он наслаждался ею, он дышал, не нуждаясь в воздухе, он ел, не нуждаясь в пище, он глядел на мир цветными глазами. Он достоин жизни больше любого живого человека.
Во мне забурлила ярость. Я подняла голову на Алана и с остервенением бросилась на него.
— Лилит.
Это имя, сорвавшееся с его уст, заставило меня застыть, не достигнув своей цели. Мое тело не слушалось меня, оно было во власти демона.
— Чтобы не заставило тебя поднять против нас оружие и прервать ритуал, — продолжил Алан, обращаясь к моей Лилит, — я прощаю тебя. Захвати это тело.
— Наш бой закончен? — спросила она.
— Да.
И тут же ухмылка растянулась по моему лицу, а в следующий момент Лилит вернулась внутрь разума, и мое тело мешком упало на землю. В голове больно загудело, мир поплыл перед глазами, конечности перестали слушаться. Я увидела, как Алан погнался за Лукой, скрывшимся в лесу. Луиза одним махом отрубила голову Беатрисс, что так и не смогла восстановиться и, взяв её за волосы, бросилась вслед за Аланом. Увидеть других мне помешала нашедшая на глаза серая пелена. Я честно пыталась утихомирить судорожную дрожь, взявшую все тело, попыталась двинуть руками, но тут ощутила, как правую руку что-то отрывает. Физически она была цела, но на подсознательном уровне у меня уже не было руки. И боль… ужасная боль, сдавившая разум. А потом я поняла, что начинаю все забывать.
Где я сейчас?.. Почему я не дома?.. Мне нужно в школу… Где моя школа?.. Друзья будут волноваться… Нужно сказать Локки… Кто такой Локки?.. Где мой дом?.. Как звали мою мать?.. Это дождь?.. Почему так больно?.. Почему я… Кто я?… Я?..
…
…
«Ту-дум»
…
«Ту-дум»
…
«Этот подарок будет напоминать тебе о первой смерти...»
«Ту-дум»
…
«… чтобы сопротивляться второй...»
«Ту-дум»
«Я буду рядом...»
«Ту-дум, ту-дум»
«Вы можете все...»
«ТУ-ДУМ,ТУ-ДУМ,ТУ-ДУМ,ТУ-ДУМ»
«Просто помни, кто ты...»
— АААААА…
Вложив в действие всю свою ярость и упорство, поддерживая своим же криком, я перекинулась на живот и поползла. Всего в каком-то жалком метре от меня лежало тело Вайлет. Преодолевая нежелание тела двигаться, теряя с каждой
Вдруг что-то стукнулось об бок. Это оказалась рука Вайлет, сжимающая полупустую бутылку со святой водой, которой экзорцисты кропили свое оружие на протяжении боя. Я удивленно подняла глаза и встретилась с бессознательным взглядом девушки. Она еще была жива, если это можно было так назвать. Но через секунду её глаза закрылись, а грудь остановилась на полувздохе.
Возможно, именно её окончательная смерть придала мне немного сил и прояснила зрение. Пальцы левой руки уже отказывались слушаться, поэтому я ударила боковым лезвием пластиковую бутылочку, расколов её надвое. Часть воды полилось на землю, в которую я и смочила когти. Оставшуюся в бутылочке часть я вылила в рот и проглотила, одновременно вонзая когти левой руки в дыры костюма на животе. Я услышала мужской вскрик, а потом глаза застелила тьма.
Слух улавливал звон цепей. Непроглядная темнота окутывала это странное место, которое невозможно было обозначить каким-то определенным словом. Я хотела взглянуть на себя, но побоялась, ибо тела я не ощущала. А было ли у меня тело когда-то? В этом месте я даже не могла понять, что я вообще такое. Неспособна к здравому размышлению, я просто пошла вперед, если это действие можно применить к этому пространству.
Времени, как такового, в этом месте не существовало, и я не знала, когда именно смогла разглядеть цепи впереди. Только я подумала (думать я так же не могла, но по-другому охарактеризовать свое действие не могу), что хочу увидеть их вблизи, как тут же оказалась рядом с цепями. Их было тысячи, миллионы, они тянулись со всех сторон, уходя концами в бездонный мрак, переплетались друг с другом, а посередине сходились в одной точке. Там я увидела существо, с виду напоминавшее обычного человека.
Её тело скрывала грязная рубаха, массивные кандалы свешивались с рук, ног, шеи и торса. Но они не были связаны с цепями.
— Лилит, — произнесла я, но не с губ сорвался звук. Мой голос разнесся по всему черному пространству.
И тогда я поняла, что это место — мое сознание.
Демоница посмотрела на меня в замешательстве.
— Тебя не должно здесь быть! — прорычала она, но её голос донесся до меня лишь слабым отзвуком.
Постепенно я стала все осознавать и вспоминать. Я убила себя, так как вспомнила, что после смерти от святой воды забвение длиться дольше. Грим велел «войти» в клетку и это было первым, что пришло на ум. Значит, теперь я в своем сознании. В своем сознании.
Цепи встрепенулись, как от толчка землетрясения. Злость и гнев, возникшие во мне, вспыхнули с удвоенной силой. В этом месте контролировать эмоции невозможно, ибо здесь и зарождаются все эмоции. Но контроль мне был больше не нужен. Здесь я Бог.
Одна из цепей метнулась к Лилит и обвила её шею. В то же мгновение я оказалась предельно близко к демонице. Не знаю, как сейчас я выгляжу, но в её глазах отчетливо проскользнул страх.
— Это ты здесь лишняя, — прогремел мой голос по всему пространству.