БЕЗГРАНИЧНОЕ. ВОСТОЧНЫЕ И ЗАПАДНЫЕ СТРАТЕГИИ САМОРАЗВИТИЯ ЧЕЛОВЕКА
Шрифт:
Таким образом, в психотерапиях уровня кентавра, таких как гештальт-терапия, человеку не предлагают позволить своим мыслям идти как им заблагорассудится, – наоборот, ему следует приостановить "мысленную болтовню" и сфокусировать сознавание на происходящем здесь и сейчас. Психотерапевт будет следить не за прерываниями потока мышления, а за любым отвлечением от сознавания настоящего и погружением в поток мышления. Он будет указывать человеку на это сопротивление или избегание происходящего здесь и сейчас, пока тот сам не поймет, как он избегает кентавра, уходя в эго. В психотерапии уровня эго человека будут поощрять исследовать свое прошлое; в психотерапии уровня кентавра его будут удерживать от этого. Поскольку на упомянутых уровнях действует два разных типа сопротивления, для совладания с ними были разработаны разные методики, так что применение каждой из них на своем уровне уместно и обосновано.
Итак, мы начинаем понимать, что каждый уровень спектра отмечен,
Мы увидели также, что каждый вид сопротивления выражался в том, что человек воспринимал какие-то стороны себя так, как если бы они были "внешними объектами". Тень казалась чуждым "наружным" объектом. Тело казалось объектом, болтающимся "под нами" внизу. Подобным же образом, фундаментальное сопротивление, испытываемое у основания спектра сознания, также приводит к тому, что человек рассматривает какие-то стороны себя как "внешние объекты". Но на этом всеобъемлющем уровне такие внешние объекты образуют не что иное, как окружающую среду в целом (будет ли эта среда грубой или тонкой, личной или надличной). Деревья, звезды, солнце и луна – все эти "объекты окружающего мира" представляют собой такую же часть нашего подлинного я, как тень – часть нашего эгоического я, а тело – часть нашего кентаврического я.
Это первичное сопротивление выражается в том, что мы обычно называем восприятием. Иными словами, мы воспринимаем любого рода объекты так, как если бы они были отдельными от нас. И мы сопротивляемся осознанию единения со всеми этими воспринимаемыми объектами точно так же, как сопротивлялись когда-то единению с тенью и единению с целостным организмом кентавра. Короче говоря, мы боремся с сознанием единения.
Таким образом, это возвращает нас к нашей главной теме: благодаря выполнению надлежащей духовной практики мы начинаем узнавать, как мы сопротивляемся сознанию единения. Духовная практика заставляет это фундаментальное сопротивление выйти на поверхность сознания. Мы понимать, что на самом деле не хотим сознания единения, что мы все время избегаем его. Но именно это и есть решающим прозрением, подобно тому, как понимание своего сопротивления было ключевым прозрением на каждом уровне. Увидеть свое сопротивление сознанию единения значит впервые обрести способность иметь дело с этим сопротивлением – и в конце концов прекратить его, устраняя тем самым тайное препятствие своему освобождению.
Каким образом эти особые условия духовной практики раскрывают нам наше сопротивление сознанию единения? Что в них, в конце концов, такого особенного? Почему из бесконечного числа действий, которые мы могли бы выполнять, некоторые называются "духовной" работой? Что особенного в практике дзадзэн, в глубоком созерцании, в служении Богу или гуру? Почему они дают результат? Начав понимать это, мы сможем продвинуться в разгадке парадокса великого освобождения.
Отметим для начала, что на самом деле это далеко не первый случай, когда мы сталкиваемся с некими особыми условиями. Как и с сопротивлением, мы встречались с ними под разными именами. В последних трех главах мы увидели, что психотерапия любого уровня помещает человека в особые условия. Каждый вид психотерапии имеет свои собственные формы практики и особые приемы, предписываемые индивиду, который стремится достичь соответствующего уровня развития. При отсутствии этих особых условий никакого результата не будет – лишь ощущение тупика и безысходности. Не вызывает сомнений, что условия эти на каждом уровне различны. Но что в них общего, что делает их все результативными? Иными словами, давайте сперва зададимся вопросом: почему любые из этих особых условий работают?
По-видимому, ответ состоит в том, что любые особые условия истощают соответствующий тип сопротивления. Несколько коротких примеров помогут понять, что имеется в виду. Мы только что отметили, что психоанализ, который занимается прежде всего переходом от уровня маски к уровню эго, помещает человека в особые условия практики свободных ассоциаций. Далее, для эго свободная игра ассоциаций не составляет особого труда, ибо для эго существует не так уж много совершенно неприемлемых мыслей или желаний. Маске, напротив, свободные ассоциации даются с огромным трудом, потому как едва она ослабляет свою привычную цензуру, на поверхность сознания тотчас выходят нежелательные и неприемлемые мысли. Поэтому свободные ассоциации протекают в лучшем случае рывками, которые чередуются постоянными заминками. Психотерапевт обучен распознавать эти обрывы в цепочках ассоциаций как признаки сопротивления и указывает на них индивиду. Так как последний намеренно поместил себя в особые условия, разоблачить его сопротивление совсем нетрудно. В дальнейшем, поскольку ему приходится продолжать
Точно так же действуют особые условия психотерапии и на уровне кентавра. Человеку могут сказать, например, отбросить все мысли о вчера и завтра, направив свое внимание-ощущение исключительно на то, что происходит здесь и сейчас, на nunc fluens, сознавание преходящего настоящего. Иначе как особыми эти условия не назовешь. Целостному организму выполнить такие условия сравнительно легко, но даже для точного эго они невыполнимы, ибо эго основано на времени, на ежеминутном попеременном обращении то к прошлому, то к будущему. Эго блекнет в свете сознавания настоящего и поэтому будет сопротивляться его потоку – оно будет бороться с этими особыми условиями, постоянно ускользая в мысли о вчера и завтра. Психотерапевт (как всегда) мягко воссоздает эти условия, и тем самым истощает сопротивление данному уровню сознания, попытки уклониться от непосредственно переживаемого преходящего настоящего. Вне этих условий человек мог бы так никогда и не узнать, что он оказывал сопротивление.
Итак, особые условия (создаваемые на каждом уровне) обнаруживают вам ваше сопротивление и в то же время истощают его. Собственно говоря, они обнаруживают вам ваше сопротивление путем его истощения. Если бы ваше сопротивление не истощалось, вы, вероятно, даже не подозревали бы о его существовании. Вы продолжали бы тайно его оказывать, тормозя тем самым свой рост. Далее, истощая ваше сопротивление, эти условия позволяют вам постичь более глубокое состояние не-противления. Фактически, "особые условия" на любом из уровней представляют собой то, что на следующем, более глубоком уровне, человек может делать свободно. Иными словами, особые "терапевтические" условия любого уровня представляют собой одну или несколько действительных особенностей низлежащего уровня. Принимая эти особенности более глубокого уровня сознания в качестве особых условий своей нынешней практики, вы обнаруживаете свое сопротивление этому уровню, а затем истощаете его и тем самым переходите на этот уровень.
Вернемся теперь к рассмотрению первичного сопротивления, которое обнаруживается, истощается и растворяется особыми условиями всех подлинно духовных практик. Нам нужно обратиться не к сознанию единения как таковому, а именно к этому первичному сопротивлению сознанию единения. Ибо пока вы со всей ясностью не увидите своего сопротивления сознанию единения, все ваши усилия "достичь" его будут тщетны, так как вы будете бессознательно сопротивляться и пытаться воспрепятствовать тому, чего пытаетесь достичь. Мы тайно сопротивляемся сознанию единения, мы украдкой производим "симптомы" не-просветленности точно так же, как скрыто производили все остальные симптомы на других уровнях спектра. Мы успешно препятствуем в глубине души тому, чего страстно желаем на поверхности сознания. Именно это сопротивление создает для нас действительные сложности. Поэтому нам нужно не двигаться к сознанию единения, а просто понимать, как мы все время отодвигаемся от него. Само это понимание может вызвать проблеск сознания единения, ибо то, что видит сопротивление, свободно от сопротивления.
Первичное сопротивление, подобно другим формам сопротивления на остальных уровнях спектра, не просто "случается" с вами; это не то, что случилось в прошлом или происходит независимо от вас. Это то, что вы, сами того не ведая, делаете в настоящем. И именно эта первичная деятельность препятствует сознанию единения. Попросту говоря, это глобальное нежелание видеть все таким, каким оно есть в настоящий момент. А конкретно говоря, в настоящий момент всегда есть нечто такое, на что вам не хотелось бы смотреть.
В целом, существует глобальное, всеобъемлющее сопротивление переживанию настоящего, неприятие самой природы этого переживания – сопротивление не просто частным переживаниям в настоящем или каким-то ясно определенным сторонам переживаемого в настоящем, но настоящему вообще, во всех его измерениях. Как мы увидим, это сопротивление не преходящему настоящему, nunc fluens уровня кентавра, но вечно настоящему, nunc stans, которое есть сознанием единения.
По причине его всеобъемлющей природы, сопротивление это действительно нелегко ясно воспринять и осмыслить. Это нечто очень тонкое. Бурные и яркие формы сопротивления имеют место главным образом на верхних уровнях сознания, но первичное сопротивление, лежащее в основе спектра, размыто и неуловимо. Однако большинство из нас могут внутренне ощущать и интуитивно улавливать его. Похоже, мы по тем или иным причинам просто не вполне принимаем нынешнее положение вещей в целом, – оно вызывает тонкое внутреннее напряжение, отталкивающее нас от всеобъемлющего настоящего. Поэтому мы не даем своему сознаванию естественным образом покоиться на всем том, что есть в настоящий момент. Мы склонны отворачиваться от него.