Безликие: Тени Агиона
Шрифт:
— Ты знаешь уговор с… графом де Гранжем, — с небольшой паузой сказал Леви. — Твой нейтралитет и свобода действий одно из основных условий нашей с ним работы. Но действия исправника…
Я молча отпил чаю и только кивнул. Знаю я, знаю! Нейтралитет, независимость… То, что я целиком и полностью подчиняюсь дому де Гранж как-то во внимание не бралось. У меня было два пути — стать охотником дома, потому что меня выбрала перчатка, или обеспечить ситуацию, при которой реликвия могла бы сменить хозяина. Вот только загвоздка была в том, что это происходило только со смертью предыдущего. И то, что ламхитанское семейство не стало по-быстрому кончать
— Кстати, я через пару дней устраиваю танцы, — внезапно сообщил Леви. — Я бы хотел познакомить тебя с парой сокурсников. Они уже проявили интерес к стрельбе.
— Собираешь себе ударную группу? — усмехнулся я, отпивая чаю.
— Почти, — улыбнулся Леви. — Почти все гости будут гражданскими, так что никакой неловкости с армейскими не предвидится. Потанцуешь немного, выпьешь, выберешь, кого мне позвать на стрельбище в следующий раз.
— Я так понимаю, визит обязателен? — деловито спросил я.
Леви недовольно поморщился.
— Маловер, я не отдаю тебе приказы. Но Мой отец и твой покровитель работают вместе. А на вырученные от продажи револьверов и других товаров деньги в том числе будут организованы склады и конспиративные квартиры как для тебя, так и для твоих коллег. И не только в Агионе, но и по всей Сонше.
— Какая щедрость со стороны дома Каулов, Ваша светлость, — ответил я.
— Мы несем половину расходов, — проигнорировал мою шпильку маркиз. — Но продвигать торговый дом де Гранж на рынке Сонши и в твоих интересах.
— Во сколько? — спросил я.
— Первые гости будут к десяти, а закончим во сколько получится.
— Я в это время спать ложусь уже, — удивленно сообщил я.
Леви осекся, а после — громко расхохотался.
— Ох, Маловер! Большинство молодых аристократов предпочитают вылезать из постели самое ранее после полудня. Десять — лучшее, что я могу тебе предложить. Хорошо, что не в полночь!
Пакет с одеждой прибыл через два дня с курьером. Я как раз только пришел с дежурства и готовился пойти в кабак, увидеться с Мелоди и поужинать, как в дверь постучали.
— Доставка для унтер-офицера Кейна! — отчеканили с лестничной площадки.
Уже через две минуты и одну подпись на бланке я стоял у стены, а посреди комнаты расположилась весьма объемная коробка. Дорогой, плотный картон, толстая бечева, совершенно чистая. Даже коробка сама по себе выглядела дорого.
После разлада с господином Варро я сел на голый оклад. Ремонт холодильника влетел в копеечку и сейчас я старался экономить. Неизвестно, что будет дальше.
А тут — такие подарки.
Словно робкая девица, я с опаской подошел к посылке. Охотничьим кинжалом срезал бечевку, аккуратно намотал ее на кулак, после чего — поддел края коробки, прихваченные железными скобами.
Слой плотной бумаги — защитить содержимое от влаги. А под ним — новенькая серая шинель, поверх которой лежала простая записка, написанная рукой Леви:
«Сегодня в десять. Не забудь револьвер».
Отложив бумажку в сторону, я взглянул на шинель.
Цвет был хоть и уставной, но одного взгляда на идеально прямые лацканы, воротник и богатую подкладку мне хватило, чтобы оценить уровень изделия. Они это пошили за два дня?! Даже если портные ателье Ганса и в самом деле владеют магией, это
Я был не силен в портном ремесле, так что просто извлек обновку из коробки. Благородный серый оттенок. Не тот, дешевый цвет мокрой шерсти, который больше походил на грязный асфальт, а ровный, похожий на графит.
Стараясь не дышать, я с удовольствием достал шинель из коробки и почти сразу же накинул на плечи. Под китель будет идеально! Немного приталенная, новая шинель приятно облегала тело, оставляя пространство в плечах и на уровне локтей для ношения кобуры. Все продумали!
На мне впервые была одежда, пошитая по моим размерам, и ощущение это было ни с чем несравнимое. А внутри коробки был еще и новый парадный китель, пара брюк, несколько белоснежных рубашек, тонкие, такие же белоснежные перчатки и пара дорогих, из мягкой кожи ремней с хоть и уставными, но посеребренными пряжками, а так же пара шарфов. Даже мои знаки различия уже были нашиты — погоны с гомбочками, выполненные не из помятой меди, а ровные, с тонким слоем позолоты.
Заглянув на самое дно коробки, я увидел комплект простого, но добротного белья и пару высоких зимних сапог, нечета моим казенным.
Все больше и больше ощущая себя девицей, которую умело обхаживает Леви Каул, я все же не удержался и сразу же напялил на себя все это добро. Даже усталость двух рабочих дней как рукой сняло, такой эффект имели на меня новые вещи. Зашел в ванную, посмотрел на себя в зеркало.
Унтер-офицер? На меня смотрел молодой полицейский звания не ниже секретаря, а то и вовсе титулярного советника. Только стрижка немного портила эффект — была слишком короткой и скучной, но тут уж не попишешь.
Кое-как уняв накативший восторг, я все же снял перчатки, но все равно, я чувствовал себя главным полицейским модником Агиона. Ежедневная служебная рутина перемежалась с ослепительной работой ателье Ганса.
До кабака, где сегодня играла Мелоди, я буквально долетел. В новой одежде было тепло и комфортно, спина оставалась сухой, единственное, новые сапоги нужно было еще разнашивать. Но после рабских колодок, которые выдают на службе, даже они казались мне крайне удобными.
В зале было как обычно довольно темно. Нестройный гул голосов, снующие официанты, редкие взрывы смеха. Кивнув управляющему, я сбросил с плеч новенькую шинель и передал ее работнику на входе, после чего занял место у самой сцены, за небольшим столиком для двоих.
Я постоянно приходил на выступления Мелоди, один-два раза в неделю точно. Пока она играла и пела для гостей, я потягивал рюмку настойки или сидел с кружкой светлого пива, а после мы с девушкой ужинали. Я понимал, куда все движется, видел, как Мелоди мне улыбается, как она изредка касается тонкими пальцами моей ладони, как мило смеется над моими простыми историями, но духу пригласить ее хоть раз к себе после ужина у меня не хватало. Все и так было слишком хорошо, я боялся все испортить, а еще я боялся не совладать со взрывным характером артистки. Ситуация же в сквере, когда мы с Мелоди поцеловались и артистка откровенно со мной заигрывала, ясности в наши отношения не вносила, а наоборот, только все запутывала. Вдруг я неправильно понимаю ее? Одно дело курсантом сбегать из казармы, чтобы погулять с девчонками из рабочих кварталов, а другое — быть осмеянным и отвергнутым сейчас.