Безмолвная
Шрифт:
Не успеваю я закончить очередной «рейд» к «толчкам», как меня дёргает одна из официанток.
— Надо убрать возле сцены. Какой-то пьяный придурок полез к Халике, но, к счастью, сблевал раньше, чем взобрался наверх.
По мне, так всё равно, где отметился посетитель, убирать не ей.
Вооружаюсь совком на длинной ручке, щёткой и шваброй в ведре с отжимом. Иду в зал, на поиски места преступления, и обнаруживаю его именно там, куда указала девчонка — возле сцены. Сейчас, на ней отплясывает местная звезда, выступающая под псевдонимом «Халика». Это
Растёкшееся по полу тошнотворное пятно ничего кроме омерзения не вызывает, но работа есть работа. Пританцовывая под зажигательный мотив, собираю всё, что собирается в совок при помощи щётки, как вдруг, поражённый, застываю на месте.
Я танцую!
Я никогда раньше не танцевал. Единственный мой поход в «Классик» — клуб в Питере, ныне, почивший в бозе — закончился персональным позором, когда, я так и не смог перебороть природного стеснения, и просидел, ночь напролёт, на диванчике. Похожим образом заканчивались остальные попытки «подвигать телом». Неестественные, угловатые движения с большой натяжкой можно было назвать танцем. И, как закономерный итог, — разочарование в собственных способностях красиво двигаться. Про медляки вообще молчу — медведь и то лучше изобразит. Света, пару раз пыталась подступиться с предложением, подучить меня нескольким «Па», но как говорится: «старого пса новым трюкам не научишь».
Конечно, полноценным танцем движения Лиры не являются. В отсутствие знаний и опыта получаются, скорее, их намётки, как будто, тело стремится войти в унисон с музыкой, но не знает как. Забыв про инвентарь в руках и работу, сосредотачиваюсь на ритме, усилием воли пытаясь подтолкнуть внутренний маховик, отвечающий за раскрепощение. Уж больно сильные эмоции испытывает мой мозг в этот момент. Чрезвычайно сильные и приятные эмоции!
— Эй ты! Эта лужа сама себя не уберёт! — доносится до меня голос МинСока, одновременно с грубым тычком в плечо, которым, тот сопровождает свои слова. — Живо принимайся за работу!
Всё ещё находясь в некоем подобии транса, оборачиваюсь к начальнику. Мой взгляд пробегает по сцене и тормозит на фигуре танцовщицы. Та, совсем близко к краю, и мне хорошо видно, что она смотрит на Лиру. Пристально смотрит. Наши взгляды пересекаются. Девушка, как завороженная делает шаг, другой, третий… и под испуганный возглас гостей падает вниз. Прямиком на голову МинСока. Словно в замедленной съёмке, наблюдаю как администратор, вместо того, чтобы сгруппироваться и поймать танцовщицу, отступает в сторону, прочь от падающего тела. Крик, полный боли, перекрывает гремящую музыку.
Пока «падшей» оказывают первую помощь, быстро ликвидирую остатки пятна с пола, и отношу инвентарь на место. Потом со всей возможной скоростью сваливаю из зала и тому есть серьёзная причина — я ощущаю нарастающее напряжение в мышцах, хорошо знакомое ещё по первому приступу в школе. Не обращая внимания на оклик СуДжин, миную кухню, и скрываюсь в комнате отдыха, где и отключаюсь.
В чувство меня приводит прохладная, мокрая ткань, скользящая по лицу. Открываю глаза, и вижу перед собой напарницу. В её руке тряпица а во
— У тебя был эпилептический припадок. Ты знаешь об этом?
Медленно моргаю, подтверждая слова женщины. Кивать я не могу, так как, с трудом ощущаю собственное тело, всё, кроме головы. И она зверски болит.
* * *
В гримёрке Халики решался вопрос — сможет ли звезда закончить номер, и что делать, если травма окажется слишком серьёзная. Девушка упорно отказывалась от госпитализации, заверяя сбежавшееся руководство в незначительности повреждений.
— Управляющий Ким, дайте мне немного времени, и я закончу выступление! — произнесла она сквозь гримасу боли.
Мужчина, к которому обращалась танцовщица, был иного мнения. Нога девушки подозрительно сильно распухла, и намекала на перелом. А с переломом, как известно, не потанцуешь.
— Попробуй, встань, — скомандовал он девушке. Та, послушно сползла с кресла, перенеся вес на здоровую ногу, осторожно наступила на повреждённую… И не сдержав вскрика, плюхнулась обратно. Было заметно, как её лоб покрылся крупными каплями пота.
— МинСок, вызови скорую помощь, — обратился управляющий к присутствующему администратору, — и срочно, найди Халике замену!
— Прошу простить меня, но её некем заменить, СунБок-сии сонбэ. Она единственная, кто знает программу, и гости её любят.
— Ты хочешь сказать, что во всём Косоне, нет никого, кто не сможет продрыгать ногами два часа?
— Так, как Халика — нет. На поиски может уйти не одна неделя, сонбэ, но танцовщиц её уровня здесь не сыщешь.
— А та агасси? — вмешалась в разговор мужчин Халика, — она, кажется, неплохо танцует. Я упала из-за неё. Засмотрелась на то, как она строит телом рисунок. Выглядело завораживающе.
— Какая ещё агасси? МинСок, о ком она говорит? Кто-то из гостей отвлёк Халику? Куда охрана смотрела?
— Она имеет в виду новую уборщицу, замещающую СонЁн.
— И что, уборщица умеет танцевать?
— Кажется, да, сонбэ. Перед тем, как Халика упала, весь зал смотрел не на сцену. Их внимание было приковано к этой агасси. Я и сам с трудом смог отвести взгляд.
— Вот как? — задумчиво протянул управляющий. Помолчав, добавил:
— Приведите её ко мне!
Конец двадцатой главы.
Продолжение следует…
Глава 21
Глава 21
Спать одетым, да на диване — не самое приятное занятие. Спать на диване длинной — меньше своего роста — и подавно. Как назло, мне выпадает бинго из обоих составляющих. Ничего не поделаешь, такова плата за опоздание на последний автобус. И между выбором: идти домой пешком или переночевать на работе, разумеется, победу одержит наименее травмоопасный для ног. А итогом постоя, поутру, будет общая разбитость, затёкшая рука и отлёжанная щека, с отпечатком обивки на ней. Хорошо ещё, что у Лиры короткий ёжик волос, иначе, неминуемо пришлось бы бороться с торчащими в разные стороны патлами. Заведомо проигрышный бой, в отсутствие душа и расчёски.