Безмолвное чтение. Том 1. Жюльен
Шрифт:
Десять минут спустя приехал водитель. Он осторожно вывел рычащий спорткар на Наньпинский проспект. Фэй Ду откинулся на пассажирское сиденье, включил аудиокнигу на телефоне и прикрыл глаза. Чистый мужской голос зачитал: «„Incedo per ignes“, – ответил Жюльен» [2] .
Водителем на замену подрабатывал студент, презирающий всё человечество. При виде Фэй Ду он решил, что подвозит нахального богатого мальчика либо звезду десятого пошиба, но услышав аудиокнигу, крепко задумался.
2
«Шествую
Выехавшая на встречную полосу машина ослепила водителя дальним светом фар, он чертыхнулся и рефлекторно крутанул руль. Автомобиль со включёнными прожекторами пронёсся мимо. Парень не успел разглядеть его – перед глазами плясали цветные пятна, он даже не мог выбрать подходящее ругательство: «Думаешь, богатым всё дозволено?» или «Как ты на таком корыте ездишь вообще?» Позади раздался глухой стук, водитель обернулся и увидел, что это телефон выскользнул из рук пассажира.
Диктор продолжал: «Разве дорога становится хуже от того, что по краям её изгороди торчат колючки? Путник идёт своей дорогой, а злые колючки пусть себе торчат на своих местах…»
Фэй Ду крепко спал. Похоже, аудиокнигу он использовал как снотворное.
Водитель безучастно отвёл взгляд: «Так я и думал: сверху позолота, а внутри гнильё!»
С этой мыслью он вывел машину обратно на проспект и поехал дальше, а автомобиль, что недавно ослепил его, выключил фары и бесшумно свернул в западную часть Хуаши.
Ближе к часу фонарь, моргавший полночи, наконец мирно почил. Бродячий кот, патрулирующий свою территорию, запрыгнул на забор.
Внезапно он зашипел и вздыбил шерсть.
На залитой тусклым лунным светом земле, раскинув руки в стороны, лежал мужчина. На его распухшем лице едва угадывались прежние черты, на виске виднелся небольшой шрам в форме полумесяца. Ко лбу прилип клочок бумаги, словно талисман для упокоения мертвецов.
Да, мужчина был мёртв.
Кот так перепугался, что оступился и свалился с забора. Приземлившись на лапы, он без оглядки умчался в темноту.
Глава II
В восемь утра сотрудники Яньчэнского городского управления один за другим заступали на свои посты. Сяо Сунь, ответственный за снабжение в административном отделе, зевнул, закинул на плечо новую бутыль воды и направился в кабинет директора. Открыв дверь, он обнаружил, что начальник уже заварил себе первую чашку чая и с суровым лицом говорит по телефону.
Директор Чжан разменял шестой десяток. Он был худым и вспыльчивым стариканом, консервативным до мозга костей. Куда бы он ни направился, всегда носил с собой специальную воду для чая и отказывался расставаться с кнопочным телефоном, держащим заряд по полмесяца. Директор никогда не появлялся на работе в гражданском, лишь менял униформу в зависимости от сезона. Он постоянно хмурился и с отвращением смотрел на каждого встречного, отчего на лбу у него пролегла глубокая морщина, похожая на третий глаз Эрлан-шэня [3] , а улыбался директор Чжан реже, чем на железном дереве распускаются цветы.
3
Эрлан-шэнь – божество китайского даосско-буддистского пантеона, бог-драконоборец, контролирующий разлив рек, и величайший воин Небес.
Офисный телефон
– Шеф, я знаю, что дело попадает под мою юрисдикцию! Да, это моя недоработка, но…
Сяо Сунь украдкой взглянул на сведённые брови директора Чжана и подумал: «Интересно, что на этот раз стряслось?»
В те дни в Яньчэне проходила солидная международная конференция, на которую съехались лидеры разных стран и журналисты со всего света. Многие предприятия закрылись, учебные заведения ушли на каникулы, а движение личного транспорта по центру было ограничено. Все городские службы находились в режиме повышенной готовности.
На глазах Сяо Суня старый директор начал потихоньку закипать, однако заставил себя понизить голос и как можно спокойнее сказал:
– Северная часть Наньпинского проспекта всего в трёх километрах от места проведения конференции. Кажется, на прошлом собрании я дал чёткие указания: в этом месяце не должно быть никаких инцидентов, даже нелегальные ларьки у обочин велел убрать. И вот пожалуйста, убийство! Отличная работа, Лао [4] Ван! Надеюсь, ты не перетрудился.
4
Лао – дружеское обращение к человеку старшего возраста.
– Но это случилось глубокой ночью.
– А надо было заранее усилить ночные патрули! Или ты ждал, что преступники после восьмичасового рабочего дня отправятся по кроваткам?
– Конечно-конечно, я не отрицаю… Но вы же знаете: в западной части Хуаши всегда бардак, там столько приезжих.
Последние пять минут директор Чжан изо всех сил сдерживался, но услышав очередную отговорку, понял, что его собеседник даже не думает раскаиваться, и окончательно вышел из себя.
– Какая на хер разница! – в привычной манере взревел он. – Разве не ты отвечаешь за западную часть? Чья это территория? Говоришь, всегда бардак? Так ты, мудила, куда смотришь?!
И Сяо Сунь, и руководитель районного управления на другом конце провода перепугались и притихли, как цикады зимой. Директор Чжан отпил из кружки, чтобы немного успокоиться, но нечаянно набрал полный рот листьев и тут же выплюнул всё обратно. Затем он вытянул указательный палец, напечатал на пыльной клавиатуре слово «удушение», и экран заполнили отчёты из внутренней сети.
Ранним утром в западной части Хуаши в глухом переулке был обнаружен труп мужчины со следами насильственной смерти. Новость попала в Интернет, но поначалу потерялась на фоне более интересных событий. И тут глава районного управления совершил ошибку: опасаясь выговора, он попытался замять дело, удалил посты и объявил, будто тело принадлежало бездомному, скончавшемуся по естественной причине.
Местная шпана, которая и обнаружила тело, немедленно отреагировала: выложила чёткие снимки в сеть. Фотографии и суматошная деятельность полиции разожгли любопытство жителей Яньчэна, в утренний час пик скучающих в метро и автобусах, – в итоге слухи разлетелись по всему городу и дошли даже до администрации.
Директор Чжан надел очки для чтения и открыл публикацию, набравшую перед удалением наибольшее число просмотров. Заголовок сразу привлекал к себе внимание: «В городе орудует банда душителей». Нажав на фото, старик поморщился: изображение трупа даже не потрудились зацензурить. Директор Чжан тихо выругался.