Безмолвные тени Раминара
Шрифт:
— Не совсем, — мама мягко меня поправляет. — Ты всё же можешь выбирать, оставаться здесь или вернуться.
— И что я забыла на Земле? — резонно возражаю. — Работы у меня, уверена, больше нет. Сидеть дома? Так я от скуки на стенку полезу. Поискать новую можно, конечно, но… — морщусь, потому как возвращаться в институт и проситься в другую лабораторию не хочется, а найти что-то аналогичное без соответствующих связей проблематично. — Знаешь! Я бы с удовольствием осталась. Тут, по крайней мере, столько нового и интересного!
От осознания масштабов этого самого «нового» и перспектив его изучения у меня чуть слюнки не потекли.
— Ох, Лидея, — мама встряхивает головой,
А я мысленно потираю руки, начиная прикидывать — с чего начать? Хотя мой народившийся энтузиазм очень быстро сталкивается с проблемой — отсутствием нужной информации. Вот только ликвидировать собственную безграмотность не успеваю. Мама вдруг замирает, коснувшись пальцами своего коммуникатора, словно к чему-то прислушиваясь, а потом резво соскакивает на пол.
— Прости, дочурка, меня зовут, — стремительно шагает к стене и останавливается. — Ты побудь тут, лучше пока никуда не выходи. На базе не так легко ориентироваться. Заблудишься.
Проведя рукой по стене, мама скрывается в образовавшемся проёме, а я… А я, подождав для приличия пару минут, иду туда же. В смысле — пытаться открыть невидимую дверь. Интересно же!
Обалдеть! Я раз десять повторяю процедуру исчезновения, присматриваясь и пытаясь понять, как это происходит, пока, наконец, не вникаю, что в месте контакта мгновенно возникает сквозное отверстие, которое стремительно расползается в стороны, как дырка в растягивающейся резине, а сама стена словно чуть утолщается, по всей видимости, вбирая в себя дополнительный объём материала.
Ну и слава Богу. Всё реально. Ничего сверхъестественного.
Окончательно успокоившись, решительно шагаю в серебристо-светящийся коридор через порог призывно раскрытого входа. Далеко не пойду, я же не совсем глупая, тем более меня предупредили. Просто огляжусь. Так что десять шагов вдоль стеночки, поворот направо и…
И ничего интересного, снова пустой коридор. Хм… А это что?
Смотрю под ноги, где переливчато мерцает очерченный на полу серебристый круг. Поднимаю взгляд и вздрагиваю от неожиданности. Прямо на уровне моего лица висит виртуальная панель с призывно манящими символами. Почему-то и знакомыми, и незнакомыми одновременно. Рука непроизвольно тянется к ним, словно в попытке выполнить какое-то рефлекторно-отработанное действие. Спохватываюсь, только когда пальцы проваливаются сквозь изображение, но… Поздно. Пугая меня, сверху обрушивается плотный туман, а когда рассеивается, небольшой коридор превращается в безумно-гигантскую транспортную магистраль, по которой перемещается немало и народа, и техники.
Мамочки!
Это я не о своей психике, основательно пострадавшей от подобного эффекта неожиданности, а о масштабах индустриализации нашего земного спутника. Ничего себе, перспективочка!
Полость внутри планеты, в которой я оказалась, невероятно огромна. У меня вообще ощущение, что до потолка тут пара километров, а вширь эта искусственная пещера скорее всего ещё больше — я стен совсем не вижу. Зато прекрасно опознаю метрах в двухстах толстенный красноватый световой столб, уходящий вверх, исчезающий где-то высоко-высоко и осыпающийся обратно вниз мелкими желтоватыми искрами. И именно по направлению к этому необычному светящемуся объекту движется основная часть мобильного составляющего данного пространства.
Мозг,
Где одним, там и двумя.
Осторожно пробираюсь между застывшими в неподвижности неидентифицируемыми средствами передвижения, стараясь не выходить на более оживлённую часть трассы. И без того я здесь заметна, как белая ворона на тёмной земле, в своём дурацком комбинезоне! Между прочим, у мамы такой же, а все мужчины, с которыми мне довелось пересечься, одежду имели иных расцветок. Белый — это приоритетно-женский цвет, что ли? В любом случае, лучше не попадаться на глаза обитателям этого самого Превентира, ведь мне меньше всего нужно, чтобы кто-нибудь из них заинтересовался тем, что я тут делаю.
Эх. Не повезло.
— Стоять!
От неожиданного приказа в спину я рефлекторно дёргаюсь и замираю на месте. Оборачиваться мне не столько страшно, сколько стыдно (меня же сюда никто не приглашал!), поэтому так и стою, ожидая, когда неизвестный блюститель местного правопорядка сам соизволит оказаться в радиусе моего визуального восприятия.
Появляется, наконец. Высокий жгучий брюнет, с гладко зачёсанными назад волосами и идеальной фигурой, затянутой в комбинезон цвета «красный металлик». Останавливается в паре шагов, заложив руки за спину, и неторопливо сканирует меня с головы до ног пронзительными чёрными, как угольки, глазами. Задерживается взглядом на запястьях, словно что-то отыскивая, по всей видимости, не находит и хмурится.
— Разрешение! — коротко бросает, прекратив визуально изучать мою персону.
Ой. Так и знала. Вот как теперь выкручиваться?
— Простите, что? — цепляю на лицо самую удобную маску — наивной глупой дурочки. Жаль, я не блондинка, эффект был бы сильнее. — Я просто гуляла… — опускаю глазки в пол, деликатно шаркая ножкой.
— Это сектор, закрытый для свободного посещения, — не ведётся на мою уловку жуткий тип, холодно ставя меня в известность. — Как ты сюда попала?
Подозрительный прищур, и рука, выскользнувшая из-за спины, замирает в положении, словно готовится выхватить оружие. Прям как у ковбоев в каком-нибудь историческом фильме, с той только разницей, что кобура на бедре отсутствует.
Вопрос меня умиляет. Знала бы я сама на него ответ!
— Знаете… — зависаю, невольно оглядываясь назад. — Там круг такой… — поворачиваюсь обратно как раз вовремя, чтобы успеть увидеть перед собой синюю световую вспышку.
***
— Кто тебе позволил применять к ней парализатор?
Мужской голос, словно грозовой раскат, врывается в сознание, разрывая пелену беспамятства.
Морщусь, потому что звуковые колебания отзываются неприятным звоном в ушах и протяжным гулом, будто кто-то у меня в голове включил какой-то невероятный акустический эффект.
— По-твоему, я должен был проигнорировать факт того, что контактёр находится в запрещённой для него зоне?! — возмущение в интонациях ещё больше усиливает подступающую к горлу тошноту. Бог мой, что ж мне так плохо-то?
— Она не контактёр! — сдерживаемая злость отнюдь не уменьшает интенсивности звуковых волн, а значит, и моих «приятных» ощущений. — Ты же видел, что на ней нет маркера!
Приподнимаюсь на локте, в надежде, что со сменой положения придёт хоть какое-то облегчение. Приоткрываю глаза, сосредотачиваясь на том, чтобы зафиксировать взглядом плывущий окружающий мир.