Безмолвный рассвет
Шрифт:
В эту минуту он рванулся ко мне, пытаясь разорвать вставшую между нами преграду из стали, обнажив острые клыки.
Я отшатнулась. Это был уже не Кристофер. Это был чудовищный зверь с лицом Кристофера и в его одежде. Злоба и голод, с которыми он на меня смотрел, не могли принадлежать моему брату.
— Ну, как? Впечатляет? Таким ты его помнишь?
— Что вы с ним сделали, — выдавила из себя я.
Меня душили рыдания. Как такое возможно? Что стало с Миром, который я знала?
— Не я. Он — Карлос. Можешь считать, что он его спас.
Я, не мигая, смотрела на то, что осталось от моего брата. В моих воспоминаниях он бы задиристым мальчиком с озорной улыбкой. Я всегда его любила и баловала. Когда он умудрялся набедокурить в школе, я выгораживала его перед родителями. Куда же подевался тот сорванец, который и в 24 года мог запросто меня рассмешить? Вместо него на меня смотрело голодное животное, лишь отдаленно напоминающее прежнего Кристофера.
Я в отчаянии протянула руку к нему, но Кэтрин отдернула ее. И вовремя. Кристофер снова метнулся в мою сторону, и если бы не она, то он вцепился бы в меня. Заглянув в его глаза, я увидела лишь голод. Плотоядный голод. Голод хищника.
— Нет, — бессильно выкрикнула я.
— Забыла сказать, не все благополучно проходят Высвобождение. Какое-то время новообращенные не могут контролировать свои новые инстинкты. Если он попадет на свободу, то пару кварталов можно будет заново заселять. Они не смогут устоять перед свежей людской кровью. Даже кровью близких…
Она глазами победительницы смотрела на меня. Зло могучими потоками исходило от нее. Если она хотела раздавить меня, то ей это удалось. Я не могла думать, дышать, плакать, бороться.
— Он не тот Кристофер, за которым ты сюда явилась. Теперь он один из нас — порождение ночи, идеальный убийца. Он тот, о ком вы, жалкие людишки, слагаете разные сказки и небылицы. Мы убиваем, чтобы жить. Точно такой же Карлос, а теперь и Кристофер. Ты даже представить себе не можешь, какой Карлос на самом деле. Сколько таких же простушек, как ты, он осушил и выбросил, как отработанный материал. Вы — наша пища.
Вся ее гневная тирада вылилась на меня, как прорвавшаяся платина. Она ненавидела меня. Ненавидела всей душой, если она у нее была. И ликовала. Я это видела.
— Кстати, о пище. Шарлотта и Пол стали неплохим ужином для меня и Джареда. Она, действительно, очень даже вкусна.
От ее слов меня чуть не стошнило. Все сказанное ею выстроилось в ту логическую нить, которую я так долго не могла уловить.
Кристофер стал вампиром. В нем умерло все человеческое. Пол и Шарлотта погибли от клыков этих убийц. А я… Я любила вампира. Возможно самого сильного и красивого, но, вместе с тем, опасного и бесчеловечного.
Мне захотелось умереть. Прямо здесь и прямо сейчас. Пусть это кровожадное чудовище с лицом ангела убьет и меня. Лучше умереть, чем жить со знанием того, что она мне рассказала.
Все силы, что я мобилизовала для
— Ты собираешься убить меня?
От моих слов Кэтрин с досадой отвернулась.
— К сожалению, не могу. Но очень хотелось бы. Видишь ли, открою тебе еще один секрет. Карлос на правах Повелителя сделал тебя Неприкасаемой. Ни один вампир не может тебя убить. Таков Закон. Но я не тороплюсь. Я буду убивать тебя медленно и изнутри. Сначала твоя душа будет метаться в агонии, а затем придет очередь и тела. Ты еще будешь умолять меня избавить тебя от страданий.
Я хотела уже умолять ее об этом.
— Я уничтожу всех, кто тебе дорог, а ты будешь за всем этим наблюдать. Вот как раз сейчас медленно и мучительно умирает твоя подруга Бетти.
И она захохотала. От ее смеха кровь стыла в жилах, а своими словами она словно влепила мне пощечину.
— Бетти.
— Да, Бетти. Уверена — она лакомый кусочек. Жаль, не попробую. Все опять достанется Джареду.
Вся боль и гнев, которые душили меня, прорвалась наружу. Я больше не хотела своей смерти. Я хотела уничтожить ее. Страха во мне больше не было. Лишь холодная и твердая решительность. Сознание того, что эти мерзкие твари безнаказанно убивают моих близких, придало мне нечеловеческие силы.
Я подхватилась и обратила все эмоции на чудовище, стоявшее рядом.
— Нет, мерзкое отродье. Тебе не удастся меня сломить. Ты уже решила, что победила, но ты ошибаешься. Пока я буду жить, я буду мстить всем вам.
Со скоростью, которой я и сама не ожидала от себя, я схватила один из факелов и взмахнула им, как мечом, целясь в голову Кэтрин. Она, очевидно, была не готова к сопротивлению с моей стороны, так как с запозданием отскочила в сторону. Но я все же успела буквально немного коснуться ее волос.
И этого было достаточно.
Голова Кэтрин вспыхнула, как факел, который я держала до этого в руках. Она визжала от боли и пыталась потушить пламя. Я воспользовалась этой секундой и бросилась прочь из подземелья, прихватив с собой еще один факел.
Кристоферу я уже не могла помочь.
"Бетти. Бетти. Беги. Пусть тебя не окажется дома", — молилась я.
Доверившись инстинкту, я бежала по тоннелю, освещая факелом себе путь, пока не достигла спасительного выхода. Оказавшись в кабинете Карлоса, я задвинула дверь-шкаф на место, в надежде, что это остановит преследование.
Теперь я четко осознавала, почему чувствовала взгляды и угрозу посетителей "Жажды". Часть их, а, может, и все — вампиры.
Я бросилась к двери, через которую выходила с Карлосом. Стремясь поскорее вырваться из этой ловушки, я проделывала все то, что делал тогда Карлос. И мне повезло. Видимо, защитный механизм работал только на вход. Я обернулась, осматривая в последний раз помещение, и швырнула горящий факел в сторону книг. Пламя быстро занялось, и я удовлетворенно вздохнула.
— Будьте вы все прокляты!