Безмятежность и доверие

Фанетти Сьюзен

— Нет, подожди... — сказала Сэди, потянувшись за пакетом, что было самым подозрительным из всего того, что она могла бы сделать. Однако Шерлок был слишком уставшим, чтобы чувствовать что-то большее, чем просто любопытство. Он отвел пакет из зоны её досягаемости и открыл его. Экстренная контрацепция.

Он не думал о том, что сказал в душе, с тех пор как покинул дом среди ночи, но он имел в виду каждое гребаное слово. Он знал, что был нечестен по отношению к ней, может, даже подтолкнул ее к молчаливому согласию, но он говорил серьезно. Он любил её. Он хотел семью,

некий смысл в его глупой жизни, и он хотел это с ней. Он раскрыл себя, обнажил и, бл*дь, умолял. У него было желание поговорить об этом спокойно, но он не принимал решения прошлой ночью, о котором бы сожалел сегодня.

Впрочем, похоже, у Сэди все это было несколько иначе. И она что-то предприняла по этому поводу. Не поговорив сперва с ним.

Шерлок был вымотан, усталость, казалось, обосновалась в самых глубинах его тела. Таррин преследовала его весь гребаный день, и многими днями ранее, и он все ещё не разобрался с этим дерьмом. Таррин, которая убила его ребёнка и заставила его отступить в сторону, чтобы позволить этому случиться, даже не дав ему шанса принять решение. И теперь Сэди сделала ту же глупость.

Он швырнул своё пиво через комнату. Бутылка ударилась о стену рядом с моделью Мастера Меча, разбилась вдребезги, и пиво разбрызгалось повсюду. Сэди подпрыгнула, а затем попятилась назад. Он схватил её руку, прежде чем она смогла уйти из зоны его досягаемости.

— Что, чёрт подери, ты сделала?

— Ничего! Ой, прекрати. Ты делаешь мне больно!

Пожалуй, его захват стал только крепче; он не смог контролировать это.

— Тогда что, чёрт возьми, это такое?

— Шерлок, пожалуйста! Пожалуйста! Больно! — она начала плакать, и он наконец-то отпустил её. Она прижала руку, которую он поранил, и забилась в угол... Худшее место для неё, если бы он действительно угрожал ей, но он не угрожал. Попытка борьбы умерла в нем, и он тяжело опустился в ближайшее кресло.

Спустя некоторое время она проговорила, по-прежнему находясь в углу:

— Та хрень, что тебя интересует, запечатанная коробка с утренней противозачаточной таблеткой. Я не принимала её. Я купила это, потому что мы сделали нечто сумасшедшее прошлой ночью, и нам нужно поговорить об этом, и я хотела, чтобы она была у меня в случае, если мы решим, что это было слишком большим сумасшествием. Теперь я знаю, что так и было.

Шерлок вытащил коробку из пакета. Да, не распакованная. Бл*дь.

— Прости меня.

Она не ответила, поэтому он поднял взгляд и увидел её, сжавшуюся в углу и потирающую руку. Он мог увидеть яркий красный отпечаток его руки на её светлой коже. Он закрыл глаза и пальцами впился в лоб, как будто не мог стереть эту картинку из своего мозга.

Он встал, и она забилась ещё глубже в угол.

— Боже, Сэди. Мне жаль. Я так, на хрен, устал. Мой мозг больше не может думать. Я не собираюсь причинять тебе боль. Я... Я слишком бурно отреагировал.

Она испустила ехидный смешок.

— Серьезно? Почему?

Он не мог говорить о Таррин, не сейчас.

— Это сложно. Я говорил тебе, я устал. Это была череда дней, один дерьмовее другого, и я на

пределе, но и это еще не конец…

Она сделала осторожный шаг вперёд.

— Мне следует принять эту таблетку.

— Нет! — он убрал коробку назад, даже хотя она и не была достаточно близко, чтобы забрать её у него. Он не собирался принуждать ее, ему было ненавистно то, как она подпрыгнула. Прежде чем он заговорил снова, он сделал вдох и успокоился. — Я знаю, мы должны больше поговорить об этом, но, милая, я хочу этого. Я люблю тебя. Ты любишь меня. Создай со мной семью. Мы нужны друг другу, — он кинул коробку на кресло позади себя и сделал шаг к ней. Когда она не отпрянула назад, он попытался улыбнуться. — Я люблю тебя, маленькая преступница. И я хочу провести жизнь с тобой.

Он увидел, что её отношение к нему снова потеплело, понял, что это значит, когда её тело потеряло свою решительную жесткость.

— Шерлок...

Его телефон зажжужал в кармане, и он вздрогнул. Сэди бросила взгляд из-под приподнятых бровей на его карман.

— Это твой личный. И он просто сходит с ума с тех самых пор, как ты вернулся. Он никогда не издавал так много шума.

Ему ли не знать. До Сэди, единственные люди, которые когда-либо использовали этот номер, были его мама и брат. И Таррин.

С тяжёлым вздохом разочарования он вытащил эту хрень и открыл. Экран был просто набит смсками:

«Скучаю по тебе»

«не будь таким, детка»

«дети спрашивали о тебе»

« У Дилана новая игра»

«Тим, ну же. Ты же знаешь, все будет в порядке, если ты просто уступишь».

И так далее. Это продолжалось днями. Смска, которая пришла только что, была с фотографией: голая Таррин, стоящая на руке и коленях, держащая телефон сверху за её спиной и улыбающаяся через плечо на камеру.

Гребаный Христос.

Он стер все это и наконец-то ответил ей: «Между нами все кончено. Двигайся, бл*дь, дальше». Затем он кинул телефон на диван. Если он загудит на его бедре еще хоть раз, он может с таким же успехом просто свихнуться.

Сэди пристально смотрела на него.

— Из-за чего сыр-бор?

Он покачал головой.

— Семейное дерьмо, — сократив последнее расстояние между ними, он подхватил её на руки и прижал к своей груди. — Моя семья — дерьмо. Твоя семья — дерьмо. Я не преувеличивал, когда говорил, что хочу жить и создать семью с тобой. Я прожил достаточно долго, чтобы узнать, что я хочу, когда у меня это появилось, и это ты. Пожалуйста, не принимай эту таблетку.

Долгое, долгое, мучительно долгое время она просто стояла там, смотря на его руки, обнимающие ее. Шерлок стоял молча и позволял ей обдумать или прочувствовать, или что бы там ей не требовалось сделать. Он желал ей принять правильное решение; он почти чувствовал, как его ум физически подталкивает его к ней…

Наконец, она подняла свои глаза к его лицу. Они были большими, круглыми и фиалковыми, и он увидел, что у него все ещё есть ее доверие, даже при том, что знал, что, если бы он посмотрел, он увидел бы отпечатки пальцев, которые уже обрели красный цвет на её предплечье.