Шрифт:
Картеру Уитни
Выражаю особую благодарность Ричу Хаслеру из «Магма Майнинг Корпорейшн», Уильяму Уинстону, священнику епископальной церкви, Чаку Берриллу, моему давнишнему (и многострадальнему, мог бы он добавить) редактору, и Табите Кинг, моей жене и главному критику. А теперь, когда все они названы, Постоянный Читатель, вместе со мной вы можете сказать большое спасибо им за удачи, а уж за промахи поругать меня.
Пейзаж
Часть I
Шоссе 50: В доме волка и скорпиона
Глава 1
— О Господи! Пресвятой Иисус!
— Что такое, Мэри? Что?
— Разве ты не видел?
— Не видел что?
Она повернулась к нему. В яростном солнечном свете, заливающем пустыню, он увидел, как кровь отхлынула от лица Мэри, на бледной коже особенно четко проступили пятна ожогов на щеках и над бровями, где не смог помочь даже самый сильный солнцезащитный крем.
— На том знаке ограничения скорости.
— И что там?
— Дохлая кошка, Питер. Прибитая или приклеенная, кто ее знает.
Он нажал на педаль тормоза. Мэри схватила его за плечо:
— Только не вздумай разворачиваться.
— Но…
— Что «но»? Может, хочешь сфотографировать? Не пойдет, парень. Если я увижу ее еще раз, меня стошнит.
— Кошка белая? — В зеркало заднего обзора Питер видел тыльную сторону знака, того самого знака ограничения скорости, о котором говорила Мэри, но ничего больше. Когда они проезжали мимо, он смотрел в другую сторону, на каких-то птиц, кружащих над ближайшим холмом. Не все же время таращиться на дорогу. В Неваде федеральное шоссе 50 прозвали самой пустынной автострадой Америки, и, по мнению Питера Джексона, попали в десятку. Правда, он вырос в Нью-Йорке, поэтому бескрайние просторы и отсутствие автомобилей давили на него сильнее, чем на уроженца той же Невады.
— Нет, полосатая, — отозвалась Мэри. — А какая разница?
— Я подумал, что в пустыне чудят сатанисты. Мэриэл говорила, что люди тут странные.
— Впечатлительные, — поправила его Мэри. — Цитирую: «Центральная Невада полна впечатлительных людей». И Гэри подтвердил ее слова. А поскольку мы никого не встретили после того, как пересекли границу с Калифорнией…
— Но в Фэллоне…
— Заправки не в счет. Хотя даже там… — На лице Мэри отразились непонимание и беспомощность. В последнее время такое случалось редко, хотя раньше, в первые месяцы после выкидыша, выражение это не сходило с ее лица. — Почему они живут здесь, Питер? Я еще понимаю тех, кто обитает в Вегасе или Рино… даже в Уиннемакке или Уэндовере…
— Те, кто приезжает из Юты, называют Уэндовер Пьяньдовером, улыбнулся Питер. — Гэри рассказывал…
— Но остальная часть штата… — Мэри его словно и не услышала. — Люди, которые там живут… Зачем они пришли туда? Почему остались на этом месте? Да, я родилась и выросла в Нью-Йорке, возможно, я чего-то не понимаю, но…
— Так ты уверена, что кошка не белая? И не черная? — Питер быстро глянул в зеркало заднего обзора, но они мчались со скоростью семьдесят миль в час, так что знак давно растворился среди песка, мескитовых
— Нет, полосатая, я же сказала. Отвечай на мой вопрос. Кто они, здешние налогоплательщики, и что их тут держит?
Питер пожал плечами:
— Налогоплательщиков тут всего ничего. Фэллон — самый крупный город, расположенный на шоссе 50, и основное занятие местных жителей — сельское хозяйство. В путеводителе сказано, что они построили дамбу и теперь у них есть вода для полива. А выращивают они главным образом мускусные дыни. Я думаю, где-то рядом есть военная база. Через Фэллон проходит междугородный автобусный маршрут.
— Я бы уехала. Забрала свои дыни и уехала.
Правой рукой он коснулся ее левой груди:
— Это прекрасная пара дынь, мэм.
— Спасибо на добром слове. Дело не в Фэллоне. Я бы уехала из любого штата, где куда ни глянь — ни дома, ни дерева, а к знакам ограничения скорости приколачивают кошек.
— Видишь ли, зона восприятия — дело тонкое. — Питер тщательно подбирал слова. Иногда (сейчас был как раз такой случай) он не знал, шутит Мэри или говорит серьезно. — Ты вот родилась в мегаполисе, поэтому Большая пустыня в твою зону просто не укладывается. В мою, кстати, тоже. Одного здешнего неба и бесконечного горизонта достаточно, чтобы у меня поехала крыша. Я с самого утра чувствую, как все это давит на меня.
— И на меня. Еще как давит.
— Ты сожалеешь, что мы поехали? — В зеркале заднего обзора он увидел, что расстояние до автомобиля, ехавшего сзади, сократилось. Это не грузовик, который они видели на выезде из Фэллона, а легковушка. И несется как бешеная.
Мэри задумалась, потом качнула головой:
— Нет. Хорошо, что мы повидались с Мэриэл и Гэри… И озеро Тахо…
— Прекрасное озеро, правда?
— Восхитительное. Даже здесь… — Мэри посмотрела в окно. — В пустыне есть своя прелесть, этого у нее не отнимешь. Наверное, я запомню ее на всю оставшуюся жизнь. Но…
— …мурашки бегут по коже, — закончил за нее Питер. — Если ты из Нью-Йорка.
— Чертовски верно, — согласилась Мэри. — С урбанистической зоной восприятия. Даже если бы мы поехали по другой автостраде, все равно увидели бы одну пустыню.
— Это точно. — Он вновь посмотрел в зеркало заднего обзора. Очки, которые он надевал, садясь за руль, блеснули на солнце. Их настигала патрульная машина, мчавшаяся со скоростью никак не меньше девяноста миль в час. Питер прижался к обочине, правые колеса съехали с асфальта, подняв шлейф пыли.
— Пит? Ты чего?
Еще один взгляд в зеркало. Хромированная решетка радиатора, сверкавшая так ярко, что Питеру пришлось прищуриться, стремительно надвигалась на них… Но машина вроде бы белая, значит, не полиция штата.
— Стараюсь вжаться в землю. Может, и не заметят. За нами коп, и он торопится. Возможно, преследует…
Патрульная машина просвистела мимо. «Акуру», принадлежащую сестре Питера, основательно тряхнуло. Действительно, машина белая, но изрядно покрытая пылью. С названием города на дверце, прочитать которое Питер не успел. Без… и что-то там дальше. Может, Бездна. Вполне подходящее название для города, затерянного на просторах Невады.