Безоглядная страсть
Шрифт:
Дуглас невольно залюбовался ловкими, умелыми движениями молодой женщины. В отблесках свечи волосы Энни, колыхавшиеся при малейшем движении, казались языками фантастического пламени.
— Что вы смотрите на меня, мистер Форбс? — улыбнулась она.
— Простите, мэм, — смутился молодой человек. — Я все-таки не пойму, как так получилось, что принц остался почти без охраны? Какой идиот послал его армию в Лохабер?
— Этот идиот — сам его высочество. Что меня удивляет, Дуглас, так это почему вы вдруг решили перейти на сторону бунтовщиков?
— Прошу поверить мне, мэм, это решение не было скоропалительным: мое сердце всегда с теми, кто борется за свободу и независимость. Об
— Что ж, — улыбнулась она, — лучше поздно, чем никогда…
Зарядив последний пистолет, Энни приказала всем спуститься вместе с ней во двор, где на перевернутой корзине сидел Ферчар Фаркарсон, отдававший приказания суетившимся вокруг него мужчинам и женщинам.
— Так сколько у нас человек, дедушка? — спросила его Энни.
— Двенадцать отправились в разведку с Джеми и Робби. Еще человек десять — в засадах вокруг дома. С десяток в доме и на крыше. Из них всего лишь половина умеют как следует стрелять, ..
— Шел бы ты в дом, дед, — проворчала Энни, — там все-таки безопаснее…
— Ха! Мне ли бояться красных мундиров? Да мимо меня ни одному из них не проскочить!
— Знаю, — фыркнула Энни, — даже если он на нашей стороне. Питерса ты уже чуть было не пристрелил!
— Было темно, я принял его за англичанина. Этот Питерс у нас недавно, я еще не успел к нему привыкнуть…
— Он и есть англичанин, но он на нашей стороне.
— Подождите… — напрягся вдруг Дуглас. — О каком Питерсе вы говорите? Полковник Джеффри Питерс?
— Он самый. Ты его знаешь? — удивилась Энни.
— Нет, но Блэкни говорил, что у него есть шпион в лагере принца, очень близкий к его высочеству. Некий полковник Джеффри Питерс.
— Ну, что, — горячо воскликнул Ферчар, — кто оказался прав? Чуяло мое сердце, что этот Питерс — малый опасный! Неспроста этот гад всегда смотрит на жену Камерона так, словно готов с нее шкуру спустить? Где он? Где эта сволочь? Придушу собственными руками!
Энни похолодела.
— Он там, — прошептала она, глядя в направлении, в котором ушел принц. — Там, с ними…
— Ну так не стой столбом! — прикрикнул на нее Ферчар. — Бери людей, седлай лошадей…
Слова старика были прерваны выстрелами, послышавшимися из долины, сначала единичными, затем все более частыми, сливавшимися в сплошной оружейный треск…
— Матерь Божия! — одними губами прошептала Энни. — Англичане!.. Они здесь!..
Глава 20
Джон Макгиливрей рассеянно почесал шею, но странное ощущение зуда не проходило. Летом бы Джон решил, что под воротник заползло какое-то насекомое, но сейчас на дворе трескучий мороз. Должно быть, просто нервное…
Закурив сигару, Джон молча смотрел, как его люди загоняют краденых коров в загон — каменный, в форме бутылки с узким горлышком, откуда коровам самим уже не выбраться. Загон был древним как мир, наверняка помнил бесчисленное количество стад, принадлежавших многочисленным поколениям Макгиливреев и Макбинов. За несколько лет Джону удалось сколотить довольно приличное состояние, прибавив кое-что к наследству, доставшемуся от отца. Да и много ли человеку, в сущности, надо? Хорошая лошадь, теплая одежда, сытое брюхо, крыша над головой… Если со всем этим нет проблем, то все в порядке. Джон Мак-гиливрей вполне может считать себя счастливым человеком… Да только вот человек — упрямое создание: имея, казалось бы, все необходимое для полного счастья, непременно придумает себе что-нибудь… Вот и сейчас перед мысленным взором Джона встало лицо Рыжей Энни… Джон скрипнул зубами, отгоняя непрошеное видение. Нет, он не должен думать о ней. Он собирался сразу же, как
Если сможет. Должен! Чем, в конце концов, Элизабет ему не пара? Веселая, привлекательная, страстная… Как и он, не любит светской суеты и показухи. Какую же ему еще надо, в конце концов? Он может быть уверен, что Элизабет станет ему верной, надежной женой, нарожает кучу наследников…
— Джон! Джон, ты слышишь меня?
Обернувшись на голос, Джон увидел скакавшего к нему во весь опор Джиллиза.
— Джиллиз, что ты здесь делаешь? Я, кажется, велел тебе оставаться с Энни! Какой дьявол тебя оттуда вытащил?
— Дьявола зовут полковник Блэкни. Этот гад вывел свой вонючий гарнизон из форта Джордж и хочет захватить принца врасплох.
Джиллиз еще что-то кричал, но Джон уже вскочил на коня и мчался через равнину словно ураган. Сердце его бешено билось, кровь гудела в ушах. Большинство людей, бывших с Джоном, тут же бросили скот и последовали за ним. До Данмагласса отсюда — полчаса езды, до Моу-Холла — еще полчаса… Пригнувшись к шее коня, Макгиливрей бешено погонял его.
В гарнизоне полковника Блэкни с утра царило нервное возбуждение. Шутка ли — лорд Джордж Мюррей собирается идти на Инвернесс, оставив принца практически одного в имении, до которого от гарнизона миль десять… Среди людей Блэкни было, однако, несколько наученных горьким опытом Престонпана, знавших, что, когда речь шла о шотландцах, нельзя верить даже официальным донесениям, не говоря уже о слухах — там, где, по слухам, была сотня повстанцев, наделе оказывалась тысяча; если, по донесениям, принц занял Эдинбург, на самом деле могло оказаться, что он уже стучится в ворота Лондона… Лорд Джордж — блестящий стратег, непревзойденный мастер мистификаций, командир, которого солдаты боготворят и готовы идти за ним в огонь и в воду. К тому же бунтовщики дрались не так, как настоящие солдаты. Они прятались за деревьями и кустами, поджидали в темноте и в тумане, возникали словно из воздуха, размахивая своими боевыми топорами, целясь в самое сердце.
Примерно половина солдат Хоули были англичанами, страдавшими от холода, сырости и грубой пищи, считавшими даже шотландских аристократов почти такими же неотесанными мужланами, как и их соотечественники-фермеры. Вторую половину составляли шотландцы, собранные теми вождями, что поддерживали Ганноверскую династию, и не горевшие особым желанием воевать против своих же соплеменников. Имена Камерона и Макдональда приводили их в трепет, они знали, что эти бесстрашные вожди бунтовщиков особо беспощадны к шотландцам, надевшим красный мундир.
— Что это вы остановились? — спросил Ранальд Маклауд. Как и у его отца, лицо Ранальда было грубоватым, с квадратной челюстью. Разговаривая с английскими офицерами, Ранальд не скрывал своего насмешливого презрение к ним. — Что вы там увидели? Привидение?
Кое-кто из шотландцев усмехнулся, но большинство при упоминании о привидениях лишь поежились. Луна только всходила, вокруг было темно хоть глаз выколи — лишь снег на земле немного отсвечивал в ее слабых лучах. На деревьях же снега не было — дневное солнце успело его растопить, и сейчас лес, окружавший отряд, казался сплошной черной стеной. За этой стеной могло скрываться что угодно… Шедшие впереди несли фонари, но их света хватало лишь на то, чтобы различать на несколько футов вперед петляющую дорогу. Остальным же ничего не оставалось, как слепо следовать за ведущими в надежде на то, что те все-таки не приведут их к краю какого-нибудь обрыва.