Безопасность Родины храня
Шрифт:
На пороге, вспомнив вдруг о Марийке, остановился, внимательно вглядываясь в темноту. Где она? Неужели с перепугу убежала в село? Этого еще недоставало! Позвал негромко:
— Марийка!
— Я здесь, — отозвалась девушка.
— Не бойся, все закончилось. Входи!
Серый сидел на полу, возле дверей, прислонившись к стене. Связанные веревкой ноги в добротных яловых сапогах вытянул перед собой. Измазанные глиной мокрые штаны, рваный ватник, исцарапанное лицо… Михаил раскладывал на
Бандит дрожал, расширенными от страха глазами смотрел на Александра, очевидно, сразу определив в нем старшего.
— Кто ты? — резко спросил Ипатов.
— Серый.
— А тот, другой?
— Сыч.
— Откуда пришли?
— Из схрона…
— Далеко?
— Километров двадцать отсюда…
— Куда должны были идти?
— Да туда же…
— Когда должны были возвратиться?
Пленный помедлил с ответом.
— Говори!
— К рассвету…
— А если опоздаете?
— Не должны…
— Ясно!
Надо немедленно вызвать Жаботенко.
— Ну что, отвоевался, Серый?
Тот кивнул головой:
— Вижу, что уже все…
— Повезло тебе, живым остался… Гарантируем жизнь и меньшую меру наказания, если будешь говорить правду.
— Все равно расстреляют… Не ты решаешь.
— Я сказал — гарантируем. Говорю не от своего имени.
— Слишком легко обещаешь… Не верю.
__ А ты поверь, тебе же легче будет, — сказал Степан.
Миролюбивый тон и последние слова Ипатова несколько успокоили Серого, и он впервые внимательно, с интересом посмотрел на Степана и Михаила, определив, видимо, в них местных жителей. Наконец пленный вздохнул и обратился к Ипатову.
— В схроне двое. Один — какая-то важная птица, старый уже, но о нем ничего не знаю. Даже псевдо его не известно. Мы зовем его Стариком. Строго приказано оберегать, прислуживать ему. Второй — наш, здешний, районный референт пропаганды Гаевой.
Ииатов кивнул головой.
— Знаю такого… Давно он там?
— С лета.
— Кто из них сегодня дежурит?
— Старик…
Александр знал, как это важно: тот, кто дежурит, первым реагирует на все, что делается вне схрона, а значит, первым поднимает тревогу, если что-нибудь не так.
— Дайте закурить, — попросил Серый.
В этот момент кто-то вошел в сени. Степан резко повернулся, толкнул ногой дверь, но сразу же опустил автомат и отступил в сторону. Порог комнаты переступила Анна. Увидев ее, бандит пошевелился. Злость, ненависть, укор — все это отразилось в его взгляде.
— Чего глазами стреляешь? — резко бросила ему девушка. — Скажешь, продали тебя? Не продали, а сдали. Надоели вы нам как горькая редька, сколько лет из-за вас жизни нет спокойной… Ты лучше подумай, как свой позор смыть. Расскажи им все — меньше вины останется на тебе.
— Не раздумывай, она правду говорит, — молвил Степан. — Будь с людьми, а не воюй против них! — добавил Михаил.
— Они все правы, говори, что знаешь, — заключил Ипатов.
Он
Яровой! Значит, тоже не ушел за границу…
— Михаил, развяжи его. Пусть угощается табачком, — сказал Ипатов, пряча в карман бумажку.
Серый послушно отодвинулся от стены, давая парню возможность развязать узел веревки, потом снова прислонился к ней, разминая затекшие руки. Свернув самокрутку, некоторое время молча курил, не отвечая на вопросы. Затем, потерев задубевшими пальцами сморщенный лоб, спросил:
— Гарантируете, значит, жизнь? Обещаете меньшее наказание, если буду говорить правду?
— Да, обещаем. Но многое зависит от того, чем все сегодня закончится. Сам понимаешь. Недаром же брали тебя живым.
— Понимаю… — бандит подался вперед.
— Твоя судьба в твоих руках, — поучительно сказал Степан.
— Хорошо, буду говорить. Сюда мы по дороге зашли. А записка для Старика. Если он не дождется нас… Нужно спешить, время не ждет!
Забросив на плечо автомат, Ипатов приказал:
— Свяжите ему руки снова! Степан, идешь со мной! А ты, Михаил, остаешься с ним!
Пленный жадно дососал самокрутку и покорно заложил руки за спину…
Надо было в первую очередь отвлечь внимание от хаты, ведь кто-нибудь мог услышать выстрелы. Отойдя с полкилометра, Ипатов выпустил в воздух несколько автоматных очередей, затем выстрелил из ракетницы. Три ярких зеленых шарика взметнулись в черное небо и, осветив на миг склон горы и крестьянские хаты под ней, рассыпались искрами. Темнота снова сомкнулась вокруг них…
После этого побежали напрямую к сельсовету. Александр энергично закрутил ручку телефона. Наконец связался с Жаботенко.
— Надо срочно встретиться!
— Отлично! — весело откликнулся тот, поняв, что операция проходит успешно. — Еду!
Ипатов и Степан вышли из сельсовета и быстро направились к реке. Там они прилегли за прибрежными кустами, нетерпеливо вглядываясь в темень, прислушиваясь к звукам, доносившимся со стороны дороги. Наконец послышался шум приближающейся автомашины. Обменявшись рукопожатиями с Жаботенко, Ипатов коротко рассказал ему обо всем, показал «эстафетку».
— Слушай, это же значительно больше, нежели то, на что мы рассчитывали! — воскликнул майор. — Речь идет о встрече нескольких главарей… Теперь для нас самое важное — захватить Старика. К рассвету должны успеть! Каждая минута дорога! Если «заготовитель» не соврал, то схрон не близко. Но где именно? Надо, чтобы он показал дорогу.
Они поспешили к дому. Здесь теперь стало тесно и шумно. Серого развязали, дали ему стул.
Расспросив его обо всем, Жаботенко официально заявил:
— Обещание старшего лейтенанта подтверждаю. Ты должен провести нас к схрону, понимаешь?