Безрассудная девственница

Парнелл Андреа

Все еще дрожа от пережитой опасности, Глория быстро застегнула кофту, надела чепец и даже не забыла взять собранные вещи.

Лошади требовался отдых, но у Глории не оставалось времени, поэтому она оседлала ее, надеясь на то, что Беллингем уйдет раньше, чем вернется Уильям. Священнику не имело смысла поднимать шум и позорить себя.

Не прошло и десяти минут, как она выбежала из дома, и вот уже мчалась прочь из города. Ворон Пэдди, словно понимая муки хозяйки, покинул насест и летел следом за ней.

Прошло еще много времени,

прежде чем вернулся Уильям. Солнце уже почти скрылось за горизонтом. Обычно он боялся выходить на улицу в такое позднее время и сегодня тоже не посмел бы, если бы не данное Глории обещание. Его задержал господин Дуглас, который долго вдалбливал ему в голову, как опасно водить дружбу с ведьмой, а когда понял, что это бесполезно, заставил его закончить работу, а уж потом отпустил на все четыре стороны.

Начать Уильям решил с сарая, где была лампа. Однако на полдороге его остановили странные звуки, доносившиеся из дома. Он подумал было, что корова забрела в огород, но быстро понял свою ошибку. Приученный всего бояться, он спрятался.

Звуки были тихие, но окна чернели пустотой, и Уильям никак не мог решиться объявить о своем присутствии. Прошло несколько минут, прежде чем он осмелился пойти посмотреть, и то только ради Глории, потому что они с матерью были единственными, кто относился к нему по-доброму.

На кухне было темно, разве только пара угольков еще вспыхивали бледными искорками в очаге. Уильям, стараясь не шуметь, зажег лампу и направился к лестнице. У него подгибались коленки от страха, когда он поднимался со ступеньки на ступеньку на жалобный зов.

Беллингем увидел свет лампы и хотел было позвать Глорию, но вместо этого крепко выругался. Боль в подбородке была нестерпимой. Тем не менее ему удалось так испугать Уильяма, что тот обжег себе руку маслом. Парень вскрикнул, и Бедлингем узнал голос полоумного. Значит, Глория не одумалась и не вернулась.

— Давай сюда лампу! — приказал он.

Уильям привык слушаться, особенно священника, а сейчас он даже вздохнул, обрадовавшись человеческому голосу.

— Ах, сэр, какое счастье, что это вы. А я-то боялся…

— Ну, скорее, — злобно торопил его Беллингем.

Мямля, что он и так торопится, Уильям поднял лампу и осветил комнату.

— Преподобный отец!

Изумленный парень чуть не упал, увидав распростертого на полу священника, да еще без штанов и с расцарапанным лицом.

Кто-нибудь поумнее сразу бы догадался, что произошло, а Уильям так и стоял с разинутым ртом, словно прирос к полу.

Беллингем поспешно натянул штаны и привел в порядок волосы, потом ощупал подбородок.

— Принеси воды и полотенце, — приказал он.

Уильям послушался. Подбородок у священника распух и посинел.

— Плохо, — проговорил Уильям. — Вы упали?

Беллингем бросил на парня странный взгляд и принялся обтирать лицо. Только тут он сообразил, как был близок к полному крушению. На волосок от гибели. Теперь

все позади. Ангел-хранитель не подвел.

Отказавшись от помощи Уильяма, он сам поднялся на ноги. Неблагодарная девчонка. Ее надо наказать за искушение, которому не может противостоять ни один смертный. Волей-неволей поверишь в колдовство.

Убедившись, что ничего не сломано и все на месте, Беллингем поправил воротничок. Несмотря на головную боль и унижение, он страстно хотел черноволосую красавицу, и все тело у него ныло от неудовлетворенного желания. Ему было ясно, что она убежала к Куэйду Уилду, да и куда еще ей было бежать?

Обмануть Уильяма Кука не составило труда. Когда Джосия Беллингем немного оправился, он сел на коня и вернулся к себе домой в полной уверенности, что дурачок ему не страшен. Глория Уоррен, конечно, другое дело. Если она вернется и пожелает отомстить ему, с ним будет кончено. Это точно. Точно ли?

Затворившись у себя в доме, Беллингем выпил больше, чем обыкновенно позволял себе. Голова у него закружилась и он улегся в постель, совершенно забыв про молитвы. Засыпая, он не переставал думать о Глории Уоррен и мечтать о ее медовой коже и сверкающих глазах. Кто поверит ведьме?

Но, ведьма или нет, она мучила его даже во сне, не отпуская его мысли и не давая покоя его чувствам. Словно наркоман, он крутился и вертелся в ожидании вожделенного зелья.

Но как бы он ни укладывался, над ним сияло, словно серебряная луна, недосягаемое лицо. Черные волосы накрывали его шелковой волной. Пухлые губы нежно звали по имени. Голубые глаза сверкали как звезды на небе. Он тянулся руками к нежным грудям и находил пустоту. Даже во сне судьба отказывала ему в исполнении его желания.

Проснулся он поздно, разбуженный нежным голоском, отчего у него опять заныло внизу живота. Он никак не мог разлепить веки и голова у него раскалывалась от слишком много выпитого накануне. Словно в тумане он видел стоявшую на пороге девушку. На обезображенном лице появилась довольная улыбка. Глория все-таки вернулась.

— Иди сюда.

Он слабо махнул рукой.

Сара боялась пошевелиться. Она принесла Беллингему рубашки и, увидев его в постели в такой поздний час, не поверила собственным глазам. Она хотела уйти, но, когда он позвал ее, Сара, влюбленная в Джосию Беллингема, не смогла ему отказать. Дрожа, словно от холода, она подошла к кровати.

Беллингем поправил подушку и приготовился было простить Глорию Уоррен. Горячая девочка, да это неплохо, только ей надо попасть в хорошие руки. Все плыло у него перед глазами. Что он только ни делал, ничего не помогало. Но он не ошибался. Он видел перед собой женщину, поэтому смело протянул к ней руку и, взяв ее за запястье, усадил рядом с собой.

— Джосия, — прошептала она, разглядев расцарапанные щеки и синяк на подбородке. Нежные пальчики легко провели по щекам и коснулись губ, но голос уже отрезвил его.