Безрассудная
Шрифт:
– Думаю, ты становишься чересчур независимым, – произнес Александр, однако примолк.
Что-то в выражении лица Джейма сказало ему, что надо успокоиться, слушать и наблюдать, прежде чем действовать.
– И ты не намереваешься освободить меня от данного слова? – спросила Эйлис, заранее зная ответ.
– Нет. Неужели ты думаешь, что я буду требовать чего-то подобного, если не хочу этого очень сильно? Да, я знаю, что ты думаешь о клане Маккорди, но не все мы развратны. Однако я хочу тебя настолько сильно, что вынужден уступить низменным чувствам.
– И
– Это меня не касается. – Малькольм опустошил кружку с вином одним большим глотком и наполнил ее снова.
Его обычно красивое лицо приобрело туповатое выражение.
Джейм увидел, что Александр напрягся, на его лице появилось изумление. Джейм осторожно освободил лэрда Ратмора. Когда Александр повернулся и посмотрел на него, Джейм выдохнул с облегчением.
– Это была сделка ради жизни моего сына? – Александр не мог поверить в то, что слышал.
– Да. – Джейм чуть не отшатнулся от яростного взгляда Александра. Он мог только пожалеть того, на кого должна была обрушиться эта ярость.
– Скажи мне точно, в чем заключалась эта сделка. Немедленно! – потребовал он у Джейма.
– Когда Малькольм сделает все, чтобы спасти ее и ее ребенка, она проведет с ним одну ночь.
– И Эйлис согласилась на это? – Александр не мог бы сказать, кого он хотел ударить сильнее – Малькольма за подобную подлость или Эйлис за глупое убеждение, что Малькольм не станет требовать от нее выполнения обещания.
– А какой у нее был выбор? – возразил Джейм. – Она продрогла до костей, устала, у нее начались схватки. Да и Дональд Маккорди появился в этот момент. Другого выбора просто не было.
Александр почувствовал, как его гнев сменяется болью. Он представил себе несчастную Эйлис – мокрую, усталую и в самом уязвимом положении, в котором только может быть женщина. Джейм мог помочь ей кое в чем, но его возможности имели предел. Александр всегда глубоко сожалел, что его не было рядом и он не мог помочь ей в тот тяжелый момент. Теперь, когда он понял, что происходит, ему стало еще горше. Он хотел, чтобы Малькольм Маккорди дорого заплатил за то, что склонил Эйлис к подобной сделке. Когда он сделал шаг к окну, намереваясь что-либо предпринять, Эйлис начала говорить снова, и он замер. Хотя он понимал, что узнал все, что необходимо, ему хотелось узнать больше.
– Но почему, Малькольм? – спросила она. – Почему ты требуешь от меня то, что я не хочу дать тебе по доброй воле? Ведь ты можешь получить многих женщин, и не прибегая к угрозам.
– Они не могут дать мне то, что можешь ты.
– Что? Что я могу тебе дать? Я ничем не отличаюсь от других.
Малькольм выругался и пригладил волосы.
– Это не физические достоинства. Я могу купить все эти достоинства за деньги. Это то, что внутри тебя. – Он легонько ударил себя в грудь кулаком. – Это то, что ты отдала этому треклятому Макдабу.
– Я никогда не смогу дать этого тебе, Малькольм, – спокойно произнесла Эйлис.
– О, я знаю,
– Да, у него красивое лицо, столь мужественное, что я теряю часть разума, когда на него смотрю. Не думаю, что во всей Шотландии можно найти человека с таким лицом – однако это всего лишь лицо, и оно мало значит, когда все сказано и мы замолкаем. Это лицо в мгновение ока может покрыться ожогами или ранами и стать уродливым. А что касается языка, – она рассмеялась, – этот человек потерял свое красноречие много лет назад. Я почти не слышала от него доброго слова.
– Тем не менее я вижу, что ты его зажигаешь. Именно этот огонь я и хочу от тебя получить.
– Я не могу дать этого тебе. Это идет от моего сердца, и хотя я думаю, что мы когда-нибудь можем стать друзьями, у меня в сердце нет места для другого мужчины. – Она покачала головой. – Ты хочешь забрать у меня все, но не получишь того, что желаешь.
– Все? Что ты имеешь в виду под словами, что я заберу у тебя все? Я прошу у тебя только одну ночь.
– А что будет после этого? – Эйлис не могла поверить, что этот человек столь слеп.
– Ты вернешься к человеку с самым красивым лицом во всей Шотландии, и все будет забыто.
– То есть я должна вернуться назад и начать лгать?
– Ты же не собираешься ему все рассказать, верно? – с удивлением произнес Малькольм.
– Я могу и не рассказывать. Он сам все поймет. По тому, как я изменюсь. Я буду знать, что между нами лежит постыдная тайна, и мне постоянно придется бояться, что эта тайна раскроется. Я всегда буду чувствовать, что предала его. Я буду запятнана – не потому, что ты тронул меня, а потому, что какой-то другой человек тронул меня – любой другой человек. Это тоже встанет между мной и Александром. Не думаю, что способна это объяснить. То, чего ты просишь, я могу дать только Александру Макдабу.
Малькольм наклонился к ней ближе, мягко взял ее за затылок и привлек ее лицо ближе к своему.
– Тогда внуши себе, что я твой бесценный Александр. – Он коснулся ее лица губами.
У Эйлис мелькнула мысль, что хотя этот человек и собрался испортить ей жизнь, его прикосновение было трудно счесть отвратительным. Малькольм напрягся. Она ждала, что он продолжит поцелуй, но вместо этого он медленно отстранился. Эйлис открыла глаза и в изумлении разинула рот. Рядом с ними стоял Александр, прижимая кончик меча к шее Малькольма. Эйлис почувствовала, что кровь отхлынула от ее лица. Откинувшись назад, она молча смотрела в его полные гнева глаза.
– Итак, моя супруга, именно поэтому вы столь интересовались Эдинбургом? – Александр знал, что Эйлис на самом деле не сделала чего-либо предосудительного, но то, что Малькольм ее целовал, вызвало в нем бешеную ревность.
Эйлис не успела ответить – с тревожным криком в комнату ворвалась Джиорсал. Девушка оттолкнула в сторону изумленного Александра, после чего встала между ним и Малькольмом. Джиорсал была смертельно бледной, дрожала от страха, но стояла твердо, полная решимости защитить человека, которого любила.