Безрассудный
Шрифт:
— Джози не хотела приезжать в Нью–Йорк. Она хотела поехать в Лос–Анджелес. Она переехала сюда ради меня.
Он поднимает руку и проводит ладонью по моей шее. Наклонившись, он убеждается, что я смотрю на него.
Я борюсь с желанием поцеловать его и пытаюсь сосредоточиться на его словах.
— Ты не можешь строить свою жизнь вокруг другого человека, Мия. Ты должна всегда делать то, что лучше для тебя. Если ты будешь принимать решения, основываясь на том, чего, по твоему мнению, хотят от тебя другие люди, ты никогда не будешь счастлива.
— Это трудно,
— Я знаю, милая, но самые трудные вещи в жизни в итоге принесут тебе наибольшее счастье.
Мне следовало бы прислушаться к советам, которые он мне дает, но я застряла на «милая». Это первый раз, когда он назвал меня иначе, чем Мия.
Когда он наклоняется, чтобы обнять меня, я думаю только о том, чтобы поцеловать его. В последнюю секунду я трушу, и мои губы касаются его щеки. Я крепко обнимаю его и, встав на носочки, зарываюсь лицом в его шею.
— Я хочу для тебя лучшего, Мия, а сейчас это явно не так, – шепчет он, и это заставляет меня крепче прижаться к нему.
Он не отпускает меня, и мы стоим в объятиях друг друга еще несколько минут.
Я была влюблена в мальчика, но после сегодняшнего вечера стало ясно, что я одержима этим мужчиной.
Пока я провожаю его до двери, я уже думаю о том, как увижу его снова.
— Я оставил на столе свою визитную карточку. На обратной стороне есть мой номер и адрес. Если тебе что–нибудь понадобится, позвони мне.
— Обязательно. Спасибо, Логан, – говорю я, вкладывая в каждое слово смысл. — Спасибо, что всегда выслушиваешь меня.
— Все для тебя.
Он всегда говорит правильные вещи. У моего сердца не было ни единого шанса. С первого момента, как я его увидела, оно принадлежало ему.
Перед тем как уйти, он прижимается мягким поцелуем к моей щеке. Его губы задерживаются дольше, чем это принято в обществе. Мурашки оставались еще долгое время после того, как я закрыла за ним дверь.
Глава 6
Логан
Я стучу в дверь, и когда Ретт поднимает глаза, то вхожу в его кабинет.
— Вчера вечером я собрал подписи для новых документов, так что с этим разобрались.
Он откинулся в кресле. — Для Мии?
— Да. – Я кладу копии, которые я сделал для него, на его стол.
Я делаю глубокий вдох, чувствуя усталость от того, что всю ночь ворочился и ворочился. Я прокручивала в голове различные сценарии, каждый из которых заканчивался тем, что Ретт выбьет из меня все дерьмо за то, что я посмел посмотреть на его сестру. Но этот разговор неизбежен. Я хочу Мию, и я на девяносто девять процентов уверен, что она чувствует то же самое по отношению ко мне. Я прочищаю горло и делаю шаг вперед. Сейчас или никогда.
— Насчет Мии...
— Я беспокоюсь о ней, – прерывает меня Ретт. — Мне не нравится, что она живет в Вашингтон Хайтс и работает по ночам.
Я выпускаю дыхание, которое сдерживал. — Я разговаривал с ней вчера вечером. Я дал ей несколько советов. Она знает, что мы чувствуем.
— Как ты думаешь, что она собирается делать? — Ретт не переставал волноваться с тех
— Я думаю, ей нужно время, чтобы все это обдумать, но в конце концов она примет правильное решение. – Я верю в Мию. Она может быть мягкой и заботливой, но она не из тех, кто отступает.
— Эта ее подруга, как ее там, я не доверяю этой девчонке.
— Джози? — Тут я с ним согласен. У меня от нее странные предчувствия. — Я знаю, о чем ты. Вчера вечером, когда она вернулась домой, она устроила скандал из–за того, что Мия опоздала на работу. Я не думаю, что видел ее доброй с тех пор, как мы с ней познакомились.
— Что мы знаем о ней?
— Ничего... пока. Я попрошу частного детектива немного покопаться. – Это напомнило мне. — Он сообщил мне, что не может отследить телефон. Тот, у кого он был, избавился от него.
— Черт! Это была наша единственная хорошая зацепка, чтобы найти того, кто связался с Мией.
— Но он упомянул кое–что интересное, – говорю я, видя, каким подавленным выглядит Ретт. — Зачем кому–то взламывать социальные аккаунты, электронную почту и телефон Мии? Он думает, что тот, кто это сделал, мог сделать это, чтобы как–то отдалить Мию. Ну, знаешь, отрезать ее от всех. Этому человеку почти удалось сделать именно это. Это беспокоит меня, Ретт. Если это действительно их цель, то чего они не сделают, чтобы добиться успеха?
Ретт встает, выражение уныния быстро сменяется выражением беспокойства и гнева.
— Вот и все. Она переезжает сегодня. Если у нее есть гребаный преследователь, то она их главная цель.
Я встаю, желая пойти с ним. — Просто скажи ей, почему ты заставляешь ее переехать. Не ходи туда с оружием в руках, как ты всегда делаешь.
— Если это означает, что в конце дня она будет в безопасности, я сделаю то, что должен.
Я знаю, что он сделает, но меня гложет мысль, что не я ее защищаю. Черт, я все еще пытаюсь смириться с тем, что мы не разговаривали три года. Мне кажется, что в нашем общении не было перерыва, но я должен постоянно напоминать себе, что для Мии все по–другому. Я просто хочу загладить свою вину и показать ей, как много она для меня значит. Я хочу быть тем, к кому она обращается, когда ей что–то нужно. Я знаю, что я идиот, раз так думаю. Ретт всегда будет составлять огромную частью жизни Мии, но я достаточно эгоистичен, чтобы признать, что хочу быть самым важным человеком в ее жизни.
Идя обратно в свой офис, я хочу дать себе пинка. Это сводит меня с ума – испытывать все эти чувства к Мие и не иметь возможности действовать в соответствии с ними. Каждый раз, когда я пытаюсь поговорить об этом с Реттом, что–то случается, и в итоге мы говорим обо всем, кроме того, что я хочу, чтобы он благословил наш союз.
Я уважаю и люблю Ретта, и если между нами что–то испортится, это сломает всю группу. Мы впятером всегда все делали вместе. Мы так тесно общаемся, потому что знаем, что можем доверять друг другу. Это касается не только Мии и меня. Нарушив доверие Ретта, мы разрушим то, чем дорожат все ребята в группе. Доверие.