Безродная, или Свет ее тьмы
Шрифт:
***
Сегодня занятий больше не будет. Те, кто ещё не был удостоен снисхождения духа-покровителя, посвятят это время общим молитвам, а обрётшие его – общению с ним. Ночь смены сезона – хорошая ночь для того, чтобы наконец-то узнать, чей же дух снизошёл на тебя.
Как же болит живот. Вроде бы и не бил Вер по животу, больше так, руками для порядка махал да защищался. И к целителю не пойдёшь, тот может и догадаться, что подралась, и в кровати не полежишь – не положено днём лежать в кровати.
– Бранка, ты чего такая бледная? Тебе плохо?
– Нет-нет,
Сказанное было правдой. Она действительно переживала за тех, кому предстояло отправиться в Долину мёртвых предков. Ведь сегодня среди них была Талина – племянница Верховного князя. Девочка. Может, ей повезёт? Ведь с той памятной ночи Лихолета, когда из Долины вынесли Бранку, ни один ближний родственник его сиятельства Домитра не прошёл испытания. Поговаривали о проклятии, обрушившемся на высокий дом. А ведь Таинрат существует, пока существуют те, кто может управлять Кристаллом Предка. Кристаллом, от которого зависит жизнь и благополучие всего княжества. Пока ещё не говорят открыто, но ведь началось проклятие княжеского рода с той самой ночи. Ночи, когда Бранка появилась на свет. Появилась и выжила.
Да, открыто не говорят, что это именно она послужила причиной, но шепотки и косые взгляды не заметит только слепой и глухой. Оттого и жила девочка в полосе отчуждения. И дружить с ней никто не дружил, и даже драться не желали. Хотя, может, драться не желали по другой причине – спуску она не давала никому. И только несносный Вер частенько кружил рядом и неимоверно раздражал. Но всё равно, втайне Бранка радовалась хотя бы такому вниманию. Тяжело жить ребёнку в атмосфере полного отчуждения.
Да что же это такое, как же больно! Летом можно было бы скрыться ото всех в тайном убежище за княжескими конюшнями. Свернуться клубочком на притащенном с сеновала духмяном сене и полежать так, думая о том, кем могли быть её родители, и чей же дух снизошёл на неё. Пусть Бранка никогда не ходила на уроки тьёра Диггона, но на портреты-то ей никто не запрещал смотреть. Смотреть и запоминать великих предков. Она и помнила всех, ведь, к большому сожалению, так никто и не выяснил, какого же рода найденная в Долине мёртвых предков новорожденная девочка.
Шаги. Так грузно ходит только тьера Летта. Опять. И как у неё получается встречаться в самые неподходящие моменты? Опять начнёт расспрашивать: почему не в общем зале, да почему бледная. Опять подралась? И спрятаться-то негде.
– Бранка? Ты почему не в общем зале?
– Я… мне очень нужно в туалет, тьера Летта. Живот прихватило, – и ведь даже ни разу не обманула.
– Очень болит? – наставница окинула придирчивым взглядом бледную подопечную. – Давай я отведу тебя к целителям.
– Тьера Летта, я сначала в туалет, а потом, если не полегчает, к целителям. Правда-правда!
Хорошо, что наставница спешила. Она согласно кивнула головой и отправилась дальше. Сегодня у неё было полно других, более важных дел.
Первая кровь. Вот оно что. Бранка стала взрослой. Теперь она уже не девочка,
Бранка проскользнула в первую открытую дверь. Бельевая. Подойдёт. Можно забраться в одну из огромных корзин со стираным бельём и здесь отлежаться. Как же хорошо, даже боль немного утихла.
– Милостивый дух-покровитель, снизойди до своей подопечной! Не оставляй меня в неведении! Я не прошу помощи прямо сейчас. Просто дай знак, что ты есть! Неужели я не заслужила даже такой малости? Даже если не заслужила, хотя бы намекни, как это сделать? Если нужно, я все праздники Новозимья проведу не на ледяных горках в увеселениях, а в молельне! – молитва звучала совсем не по уставу, но очень искренне.
День перед ночью Лихоосени самый короткий. Совсем мало света пропускает маленькое оконце. И вот уже сгущаются по углам тени. Раскидывают свои жуткие щупальца. Скачут по комнате. Скачут по комнате? Тени не солнечные зайчики, они не могут беспорядочно метаться. Это всё выдумки трусливых девчонок, к которым Бранка себя никогда не относила.
Вот опять. Тёмный сгусток выбрался из-под гладильного стола и направился к ней. Приостановился. Ждёт, что Бранка испугается и завизжит? Не на ту напал. Да и стоит только подать голос, как тут же сбежится толпа народу. Начнут выяснять, что она здесь делала, а узнав, почему кричала, будут, совсем не скрываясь, хмыкать и крутить у виска пальцем. Ещё и накажут. Нет уж, лучше самостоятельно выяснить, что же нужно этому комочку тьмы, а в том, что это не просто тень, а самая настоящая Тьма, можно было не сомневаться. Только истинная Тьма может перемещаться самостоятельно.
Бранка присела и протянула руку. А тёмный гость тоже осторожничает. Осторожничает, но всё равно медленно приближается к замершим пальцам. Как будто боится испугать. Его очертания плывут и изменяются. Дух? Но почему он тёмный? Этого просто не может быть…
– Кто ты?
«А ты не узнала?»
– Нет. А должна?
«Только не старайся казаться глупее, чем ты есть. Не разочаровывай меня!» – фыркнула в голове Тьма.
– Ты – мой дух-покровитель. Тёмный, – заворожённо выдохнула Бранка.
«Как видишь. Ты не рада?»
Опасно признаваться в подобном духу-покровителю. Но, что делать, не сама Бранка выбирала его.
– Как твоё имя?
«Понятно. Не рада. Что ж, моё имя узнаешь сама», – сказав так, тьма рассеялась.
– Постой, не исчезай! Ну откуда же я тебя узнаю?! В замке князя совсем нет портретов тёмных! – Бранка была готова заплакать. Плакать? Вот ещё. Она не плакала с тех пор, как себя помнит. Не может позволить безродная сирота слёз. – Ах так, значит, не скажешь? Буду звать тебя Тёма, как котёнка или щенка, – мстительно заявила девочка тьме под гладильным столом.