Безродный
Шрифт:
Вот только их с трудом сдерживаемые смешки резко смолкли, когда вслед за телегой в деревню зашли четыре лошади, а на землю полетели первые военные трофеи. Сначала пара топоров, затем дубинка и под конец шапель, испачканная запекшейся кровью.
– Енто что получается… - начал было Мика, но его перебил подоспевший к воротам Беррен.
– Раненные есть? – тут же поинтересовался он.
– Тур, - бросил в ответ Вернон, - Его нужно перенести домой и уложить. Раны не смертельные, но если загноятся – будет плохо.
– Хорошо. Мика! Вигги! Чего встали? Шевелите задницами. Давайте-давайте!
– Да, - кивнул тот, - Только себя в порядок приведу для начала и пару часов передохну.
– Давай, - кивнул ему Беррен. Парень тут же слез с телеги и скрылся в узком проулке между домами.
– А ты пока погоди, - скомандовал капитан уже мне, - Сейчас я тут разберусь, и расскажешь, как всё прошло.
Я, в общем-то был не против. Несмотря на ожог, который ощутимо болел, вставать с козел повозки совершенно не хотелось. По вполне понятным причинам. Зараза, а ведь получается, что боль тут всё-таки есть. Что за грёбаные извращенцы в это играют? Нет, конечно, у нас в СНГ полно любителей хардкора и страданий, но это даже для них перебор. Или, быть может…
Из-за мысли, лишь на мгновение промелькнувшей у меня в голове, на спине моментально выступила холодная испарина. Что, если я – не игрок? А неигровой персонаж. Такой же болванчик, управляемый искусственным интеллектом, как и все эти «люди» вокруг. Хреново. Значит, никаких мне перерождений и способностей, доступных тем, кто играет из виртуальной капсулы.
– Всё-всё, попялились и хватит, - рявкнул Беррен на толпу зевак, - Расходитесь по домам, покрепче заприте за собой двери и до первых петухов носа на улицу не показывайте! Если мы прогнали трупоедов вчера, это не значит, что их не будет сегодня.
Крестьян долго упрашивать не пришлось. Смотреть уже было особо не на что, и они стали понемногу расползаться по своим домам. Ночка им предстояла веселая. Если Беррен говорил правду, то на всю деревню у нас осталось только пять готовых к бою стражников. Такими силами можно защитить разве что дом старосты. И то, если мертвяки решат сожрать кого-нибудь другого.
– Ладно, рассказывай, - бросил капитан, запрыгивая на телегу и забирая поводья, - сколько их было? Двое? Трое?
– Пятеро, - покачал головой я, - Одна лошадь испугалась и убежала, а мы не стали её ловить. Не до того было.
– И каким образом вам это удалось? – Беррен дернул поводья и телега медленно поползла вверх по улице. Прямо по направлению к казармам.
– Воспользовались эффектом неожиданности и уравняли силы, - пожал плечами я, - Потом –просто повезло.
С минуту мы ехали молча, любуясь последними лучами заходящего солнца. Затем Беррен продолжил:
– Новости хорошие. Но помимо старых проблем у нас появилась новая. Пока вы ездили за слитками, я отправил людей к старому монастырю, чтобы они побольше узнали про этих сектантов. Так вот, та «кудлатая хуйня», которая должна была сидеть посреди руин Живицы, теперь у них. Правда, она не совсем кудлатая. Это стригой.
– Стригой, - переспросил я. Слово было смутно знакомое. Кажется я его раньше слышал, в каком-то фильме или сериале. Вроде про эпидемию. Но, что оно значило – я не помнил.
– Упырь,
– В каком это смысле бессмертный? – поинтересовался я, прикидывая, не пора ли валить из этой деревни. Разумный упырь-переросток - это уже перебор, - Его нельзя убить?
– Он не стареет, - покачал головой капитан, - Не может умереть от голода. Только впадает в спячку, до тех пор, пока кто-нибудь не появится поблизости. Железо его тоже не берет. Только кислота, огонь и серебро. Первая на время обездвиживает тварь, заставляя её усиленно восстанавливаться, наращивая новую шкуру, второй – ослепляет, а третье – убивает. Если отрубить ей голову серебряным клинком, а затем проткнуть им же сердце. Но, хуже всего…
Как будто, блин, этого мало. Чтобы завалить такую паскуду, нужна сотня профессиональных солдат с посеребрёнными мечами и пиками. А лучше – гребанная баллиста. Нет, если сектанты решат пустить её в ход против местных, то у них просто не будет шансов. Останется только бежать, и надеяться, что сука выберет кого-нибудь другого в качестве ужина.
– Хуже всего то, что она может создавать упырей из других людей, - продолжил Беррен, - Думаю, ради этого сектанты её и приручили. По крайней мере, парням удалось услышать из их разговоров что-то про благословение и служение кровавому богу.
– Значит, через какое-то время у нас тут появится целый выводок таких уродов? – я закончил за него мысль.
– Да. Этими тварями, как и трупоедами, движет лишь одно – голод. Так, что спокойно сидеть в руинах они не станут.
– И? Что ты предлагаешь? – спросил я, даже не надеясь услышать что-нибудь разумное, вроде: «собрать вещи и свалить». Всей деревней это сделать не получится. Путь всё ещё перекрыт бандитами, да и трупоеды могут настигнуть нас в дороге. Вопрос в том, проскочит ли мимо всего этого балагана одинокий путник. И вопрос хороший.
– Ритуал - дело небыстрое, процесс обращения и вовсе может занять месяцы, - покачал головой капитан, - Кроме того, во время «перерождения» сектанты будут ослаблены. Убить их не составит труда. Нам нужно натренировать свое ополчение, после чего попытаться договориться с бандитами и вызвать подкрепление из Деммерворта. Человек двадцать они смогут нам выделить. И вот тогда мы пойдем, и вырежем нахрен всю эту сволочь.
– Ты забыл кое-что, - покачал головой я и кое-как слез с телеги. Мы доехали до казарм, - Мы убили пятерых бандитов. Думаешь, после такого есть хоть какие-то шансы уговорить их объединиться с нами?
– Что сделали с телами?- поинтересовался Беррен, заглядывая в телегу.
– Сбросили в колодец.
– Тогда просто спишем все на стригоя. Тварь высосала их, и кинула вниз, как запас на черный день. Ублюдкам наверняка известно о монстре, да и в колодец они не полезут. Так что всю ситуацию можно повернуть в нашу пользу.
Хитро-хитро. Ему б политикой заниматься, а не торчать в этом захолустье, тренируя крестьян. Но остается ещё один момент.
– Ещё кое-что, - добавил я, уже открывая дверь казармы, - Сам стригой. Что с ним то делать.