Безумие! Не тех лечим. Занимательная книга о психотерапии
Шрифт:
Проблема не давала мне покоя. Решение казалось мне слишком простым. Могли ли все эти исключительные люди, выходцы из разных народов, у которых также иногда бывали странные переживания, на самом деле быть просто сумасшедшими? Например, Будда, Иоанн Креститель, император Константин, Лютер и, наконец, собственно святой Франциск? То, что знаменитый психиатр Курт Шнайдер называл определенную форму акустических галлюцинаций «симптомом первого ранга» в диагностике шизофрении, бесспорно. То, что позже к ним приплюсовали приказывающие голоса, столь же несомненно. И все же, что-то не соответствовало этому подходу. Тогда я углубился в научные основы психиатрии и пришел к поразительному результату.
Слово «психиатрия» восходит к древнегреческому – «психи» (душа) и «ятрос» (врач). Единственной настоящей целью врачей является вылечивать больных людей или, по крайней мере, облегчать их страдания. С этой целью (и только с этой целью!) врачи ставят диагнозы. Диагноз, как я уже понял, очень специфическая форма познания. Ведь он сам по себе не познание, как в естествознании. Диагноз – это по существу
Итак, решающий вопрос: страдал ли Франциск Ассизский? Были ли у него трудности с окружающими, были ли у него коммуникативные проблемы? Очевидно, нет. Он был легкого нрава, не мог обидеть, в самом точном смысле слова, и мухи, и был, кроме того, настолько невероятно коммуникативен, что воодушевил тысячи молодых людей своего времени. До сегодняшнего дня десятки тысяч мужчин и женщин во всех странах Земли следуют правилам бедности святого Франциска. К тому же он личность, которая играет особую роль в стремлении всех христиан к объединению. Поскольку в нем католики, протестанты и даже ортодоксы видят светлый образец христианской жизни. Другими словами, у Франциска Ассизского не было никаких проблем, побуждающих психиатров обращаться с людьми, как с больными, страдающими психическими нарушениями. Если бы существовали только такие люди, как Франциск Ассизский, психиатрия никогда не была бы изобретена. Хотя Франциск Ассизский был в высшей степени необычным человеком с исключительными переживаниями, но он был абсолютно здоров. При этом несущественно, считает ли кто-то голос с креста божественным голосом или, обладая «религиозной глухотой» [5] , относит его к проявлениям бурной фантазии. И то, и другое – не болезнь.
5
Выражение немецкого философа и социолога Юргена Хабермаса.
Чтобы было ясно: опасно безоговорочно переносить на здоровых людей представления, полученные психиатрами о больных. Среди экспертов есть дурная привычка ставить диагноз людям, которые им даже историю болезни в руки не давали (в частности, своим коллегам). Основной принцип должен быть таков: если сомневаешься в болезни, – человек здоров. Иначе мир превратится в диктатуру скучных нормопатов, серых мышей такого общества, которое идеологией нормальности нивелирует все чрезвычайное и использует податливую психиатрию для запихивания всего раздражающего в диагностические картотеки. И тогда весь этот яркий мир подвергся бы ненужному тотальному лечению, а для действительно больных не осталось бы времени.
История со святым Франциском Ассизским кое-что мне объяснила. И в будущем я смог обходиться свободнее с психиатрическими познаниями. Наука в современном понимании не является истиной в последней инстанции. И психиатрия основывается на герменевтическом методе [6] , то есть, она поставляет более или менее полезные иллюстрированные описания, по которым можно сделать определенные выводы для терапии больных людей. Не больше и не меньше.
6
Искусство толкования.
Фантастически ненормальные – о гениальности и безумии
Психиатрия, становящаяся агрессивно империалистической, абсолютно неправильно поняла бы не только такого одаренного богатым воображением человека, как Франциск Ассизский. Она прямо-таки угрожала бы существованию определенных людей с неуемной фантазией. Возьмите Дона Камило из бессмертных историй Дона Камило и Пеппоне. Вспомните, как пленительный актер Фернандель в роли Дона Камило ведет резкие споры с Иисусом на кресте в деревенской церкви. При этом Иисус не всегда доволен эскападами своего чрезмерно ревностного служителя. Нередко сын божий порицает божьего человека. «Комментирующие галлюцинации» – прошипел бы иной наивный психиатр-ученик, – «”симптом первого ранга” по Курту Шнайдеру». Представляете, каковы бы были последствия такого диагноза! Коммунист Пеппоне был ожесточенным противником Дона Камило. И, как бургомистр, он был руководителем подразделения общественного порядка, отвечающего за поддержание безопасности. Если человек по причине психического заболевания представляет опасность для себя самого или для других (на профессиональном жаргоне это называется «самоугроза» или «отчужденная угроза»), то через бюро общественной безопасности он может быть принудительно госпитализирован в местную психиатрическую больницу. Нечто подобное случается
Недавно пытались подвести эксцентричного актера Клауса Кински под психиатрический знаменатель, так как он однажды задержался на несколько дней в психиатрической клинике. При этом ему были поставлены какие-то подозрительные диагнозы. Невозможно исключить и того, что тонкокожие люди иногда на протяжении своей жизни защищают себя стенами психиатрической лечебницы. Вместе с тем это еще совсем ничего не доказывает, в особенности у выдающегося, тонко чувствующего художника. Психиатрия не может себе позволить успокаивать диагнозами нечто исключительное, эксцентричное. Мы все более или менее искусно балансируем на краю пропасти. Обычно люди не смотрят вниз. Это не значит, что можно объявить всех их просто близорукими. Но и тех, кто пристально снова и снова смотрит в эту бездну и несколько отличается от большинства, нельзя считать сумасшедшими. Великий Фридрих Ницше как никто другой мыслил на грани существования, сочинял и страдал. Некоторые христиане, чтобы хоть что-то понять, считают все его идеи плодом безумия – и это отнюдь не признак большого ума. Фридрих Ницше не был безумен. Только в конце жизни он страдал из-за воспаления мозга от сифилиса. Это временно привело его в тупик. Но его великие мысленные эксперименты не были плодом безумия, а были логичными формулировками страдающего атеиста. Не мышление привело Фридриха Ницше к безумию, как этого очень хотелось бы некоторым, считающим, будто бы мысли и есть те маленькие бактерии, разрушающие мозг. Это миф, распространенный среди недоброжелательных и мелкомыслящих затрапезных философов – если человек слишком много думает, то он может лишиться рассудка. Психиатрии ничего подобного не известно. Таким образом, психиатрия не годится для сглаживания трудных или опасных мыслей. Бывает мало правильных мыслей и много мыслей ошибочных, но больные мысли редки.
В народе считается, что гениальность и безумие часто идут рука об руку. Однако в данном случае, в виде исключения, народ не прав. Гениальные люди не являются нормальными, но из-за этого их отнюдь не следует считать сумасшедшими. Как раз наоборот, чтобы совершить нечто великое, необходимо основательно упорядочить мысли в своей голове. Хотя «сумасшедшие» и являются способными иногда к гениальным деяниям, но только тогда, когда болезнь еще не так остра. Временами поднимается слишком много шума вокруг искусства психически больных людей – вспомните легендарную коллекцию Принцхорна в Гейдельберге. И все же искусство само по себе – не результат сумасшествия. Психически больные художники являются творцами, как правило, не из-за, а вопреки их психической болезни, пусть даже именно она привела к более непосредственному восприятию жизни. Если психически больные создают действительно большое искусство, то они имеют такое же право на внимание, как их здоровые коллеги. Поэтому коллекции произведений психически больных также очень ценны. Однако не стоит торопиться и выдавать за шедевры все подряд. Считать каракули запутавшегося пациента искусством только потому, что это так же непонятно для недалекого наблюдателя, как некоторые произведения Пикассо, – значит вовсе не понимать смысла современного искусства. К тому же, это не добавляет уважения к психически больным. Психически больные люди заслуживают такого же честного мнения о себе, как и другие люди.
И наоборот, некоторые пытались разоблачать известных художников, выставив их психически больными. Это ничего не изменило бы. Чаще всего это просто проявление зависти со стороны безумно или слабоумно нормальных людей, которые каждого, кто не столь бездарен, как они сами, считают больным. Сальвадор Дали со своими фантастическими композициями, Йозеф Бойс [7] со своим необычным внешним видом, Энди Уорхол со свойственной ему эксцентричностью, – все они определенно не были нормальны, однако не были и больны.
7
Немецкий художник, один из основоположников разновидности перформанса. Его наиболее масштабная акция предполагала посадку 7000 дубов от Касселя в Германии до России.
Насколько это вообще важно – болен исключительный человек или здоров? Считать ли кого-то больным или здоровым – это зависит от принятых в обществе норм. Кажется, что сегодня мы менее толерантны, чем люди более ранних времен, нам проще объяснять нечто исключительное болезнью. И все же, психиатрия не должна позволять нам мыслить подобным образом. Читающий «Осень средневековья» Йохана Хейзинги погружается в захватывающее разнообразие XV столетия, во времена эксцентричных властителей, ярких придворных и полного жизни народа. Бурлескные придворные шуты в высших кругах, деревенские дураки и прочие странные типы в простом народе заботились о том, чтобы нормальность включала в себя широкий спектр характеров и поведения. Таким образом, нормальность была великодушнее, но вследствие этого была и чрезвычайно хрупка. Властитель или иная важная персона могли все внезапно изменить, и все страдали от этого.