Безумие ночи
Шрифт:
Решит, что это может как-то мешать ему?
Или просто, не захочет, чтоб она была рядом, имея такую странную способность видеть мир его глазами...
Подумает, что это его тяготит...
Пусть лучше убьет.
Лили не представляла, каким образом, теперь, сможет прожить без Тео.
Просто, как?
Это не было реальным. И не из-за зрения.
Из-за всего, что она почувствовала за жалкие шесть или семь часов проведенных рядом с ним.
Человек, фанатично поклоняющийся своему идолу, не
Звук того, как Тео медленно втянул воздух, щекоча кожу ее щеки, не приносил успокоения.
Не ободрял и не давал понимания.
Она уже стала именно такой.
Фанатиком.
Смерть была предпочтительней.
– Что случилось, Лилия?
– Тихо прошептал вампир, обхватывая пальцами ее подбородок.
– Почему ты дрожишь. Теперь ты испугалась? Чего?
– Он надавил щеку девушку, поворачивая голову Лили.
– Мой взгляд на мир так ужасен, что заставляет твое сердце так панично стучать?
– Что?
– Прошептала Лилиана, не удержавшись, обхватив своими ладонями его лицо, готовая простить, если он решит ее наказать за это все.
Вампиры не любили Карателей.
Они не были бы счастливы, хоть что-то в себе разделить с одним из них...
– Тебя ужасает мой взгляд?
– Медленно и с непонятным выражением повторил свой вопрос Тео, так низко опустив свою голову к ее лицу, что его шелковисто-гладкие пряди скользили по лбу и щекам Лилиан, дразня и гладя нежную кожу.
– О, нет! Как это возможно?! Я почти пятнадцать лет не видела ничего...
– Девушка почти лихорадочно начала пытаться оправдаться.
Но мужчина чуть придавил своими пальцами, не давая возможности ее губам говорить.
– Тсс. Просто скажи "да" или "нет".
– Практически касаясь ее рта губами, проурчал вампир.
Ох, все, что имело такую способность в теле Лили, сжалось и запульсировало от такого его тона.
Она показалась себе кусочком масла, который плавился от жара, источаемого этим урчанием в его груди.
Ему понравилась такая мысль?
Теодорусу приносила удовольствие идея - быть тем, через кого смотрела бы на мир Лилиана?
Воздух никак не мог пробиться сквозь спазмированное горло Лили.
– Он прекрасен.
– С невероятным трудом, ей удалось произнести эти слова.
Его урчание стало сильнее. Вибрируя, переливаясь в груди мужчины. Словно светом солнца, согревая перекатами этого звука кожу девушки, так и лежавшей под ним.
– Тогда, почему ты дрожишь?
– Он терся своей щекой о ее шею.
Там, где пульсировала артерия, выдавая ее зависимость от вампира. Ее нежелание быть изгнанной из этого рая - объятий Теодоруса.
Господи! Она просто не могла в таком состоянии говорить! Но не могла молчать, когда он спрашивал.
– Я боялась, что это будет противно тебе,
– Она закусила губы, признаваясь в том, что давало ему полную власть над Лили.
Не над телом, с которым он и без всякого позволения мог творить все, что будет угодно самому вампиру.
Над душой.
Которую каждый Каратель, отверженный или нет, кровью клялся хранить.
Урчание сменилось резким и низким рыком, чистым гневом и яростью, но его руки с такой осторожной силой ее обняли, что Лилиана даже не смогла испугаться.
– Они от тебя отреклись.
– Пророкотал вампир, сжимая пальцы, которыми держал ее подбородок.
– Ты им не принадлежишь.
Она услышала, как он резко выдохнул, бормоча проклятие. А потом, разжал свою руку, губами стирая с кожи следы от этой вспышки.
– Ты принадлежишь только мне, Лилия.
– В его голосе было столько напора и едва сдерживаемой страсти, что девушка просто не могла этого выносить.
Непререкаемость.
Вот что он излучал.
Он утверждал, клеймил Лили каждым словом.
– Ни Карателям. Ни Рохусу. Ни матери. Ты не принадлежишь никому из них. Ни себе. Ты моя. И принадлежишь только мне, Лилия. И с этого момента, это будет единственным, мироопределяющим постулатом для тебя.
Его губы скользнули выше по лицу девушки.
А потом, замерли, прикоснувшись к одному, и затем, к другому, прикрытым веками, слепым глазам Лилианы.
– Так же, как мой взгляд есть и будет единственным, через который ты будешь видеть мир.
Она не могла описать свои ощущения от осознания тех слов, которые говорил этот вампир.
Лилиан была поглощена этим ощущением того, что он ее не отверг. Не сделал того, что делал каждый, встреченные ею за всю жизнь.
Он не просто принял ее ущербность.
О, нет!
Он заставил Лили считать свою слепоту привилегией.
И она даже не представляла, как именно Теодорус смог добиться такого результаты за несчастные пять минут.
Перевернув с ног на голову весь ее мир.
Девушка попыталась сглотнуть.
Кажется, все то время, пока Тео говорил, она даже ни разу не вдохнула. И теперь, грудь горела изнутри. Но ее не волновало это.
Лилиана неуверенно смочила пересохшие губы языком.
И застонала, когда стремительным наклоном своего лица, вампир захватил кончик ее языка клыками и едва ощутимо прикусил.
– Не дразни меня.
– Пророкотал вампир.
– Пока я не уверюсь, что ты запомнила это. Итак?
– Голос мужчины, вновь, урчал, теплым покрывалом расползаясь по ее коже.
– Да.
– Хрипло подтвердила Лилиан, мысленно задаваясь вопросом, действительно ли стоит испытывать такое счастье, собственноручно вбивая крест в свою бессмертную душу?