Безумие
Шрифт:
Боковые стенки кроватки были приподняты, но простыни там не было – остался только накрытый клеенкой матрас. Вряд ли это сделал похититель: на то, чтобы снять простыни на резинках и взять их с собой, понадобилось бы время.
Черный порошок на стенках кроватки натолкнул ее на мысль. Криминалисты. Они ищут то, что помогло бы найти человека, который был в их доме. Когда он склонялся над ее спящим сыном, волосы могли упасть с его головы или какая-нибудь ворсинка с его одежды.
Дрожащими руками Софи перевернула фотографию,
Глава девятая
Четверг, 8 мая, 10:30
Элла положила на стол скрепленные степлером листы с результатами анализов. Она поблагодарила сотрудников лаборатории за то, что они, отложив все дела, приехали в лабораторию и оперативно провели анализы. Элла перечитала еще раз список веществ, которые были обнаружены в крови Сойера, и посмотрела на врачей.
– Алкоголь, морфий, мидазолам. [9] Правда ли, что в человеческом организме героин превращается в морфий?
9
Мидазолам – снотворный препарат.
Ответа не последовало. Сойер прикладывал к глазам все тот же сложенный белый платок. Рядом с ним сидел его адвокат Рон Ван Пельт – огромный детина в черном костюме с пухлыми руками, сложенными на необъятном животе.
Я правильно говорю, доктор?
– Да, – ответил Сойер тихим голосом.
– В лаборатории мне сказали, что мидазолам – это седативный препарат, который также снимает нервное напряжение и может вызывать потерю памяти.
– Это так.
– Алкоголь, морфий, мидазолам, – повторила Элла. – Гремучая смесь. На какой эффект вы рассчитывали?
– Я ничего не принимал.
– А разве здесь не ваше имя? – сказала она. – Это анализы вашей крови.
– Я вам уже рассказывал, как все произошло. Кто-то накачал меня наркотиками.
Элла приподняла страничку и посмотрела на лист бумаги под анализами крови.
– Но на шприце обнаружили отпечатки ваших пальцев.
– Значит, они сделали так, чтобы на шприце остались мои отпечатки.
– Причем на том месте, где их оставили бы именно вы, если бы делали себе инъекцию сами?
Сойер посмотрел на своего адвоката. Голосом курильщика со стажем адвокат заявил:
– Я объяснил вам с самого начала: вам не следовало ничего говорить. Вы не должны даже сидеть здесь и слушать все эти россказни. До тех пор, пока не предъявлен ордер на арест, вы можете встать и спокойно уйти.
– Но я хочу, чтобы они поверили мне.
– Они полицейские. Они верят только в то, во что хотят верить. – Ван Пельт буравил Эллу своими глазами-бусинками. – Детектив, я правильно
Элла проигнорировала его вопрос.
– Доктор Сойер, чем быстрее вы расскажете нам, что произошло вчера вечером, тем быстрее мы во всем разберемся и отпустим вас домой.
– Еще несколько часов назад вы обещали отпустить его домой.
– Мы лишь обещали сделать все возможное, чтобы это произошло как можно раньше, – вмешался Дэннис. – Вы и сами видите, какая сложилась ситуация. Нам надо во всем разобраться. Это обычная процедура.
– Вы думаете, мне есть хоть какое-то дело до ваших процедур? Моя жена и дочь мертвы.
– Мы понимаем…
– Ничего вы не понимаете! – выпалил Сойер. – Если бы вы понимали, то отвезли бы меня домой еще вчера вечером. А вы первым делом притащили меня сюда. – Сойер ударил кулаком по столу. – Моя жена и ребенок находятся в морге, на меня напали и накачали до предела наркотиками и лекарствами, а вы ничего не делаете.
Ван Пельт положил свою пухлую руку на плечо Сойера. Тот низко опустил голову и начал всхлипывать, комкая носовой платок и роняя слезы на свои помятые брюки.
Адвокат посмотрел на полицейских испепеляющим взглядом.
– Моему клиенту больше нечего рассказать вам.
Десять минут спустя Элла и Дэннис стояли у окна и смотрели на отъезжающий от полицейского участка «мерседес» Рона Ван Пельта. Они видели, как сидевший на пассажирском сиденье Сойер что-то возбужденно говорил и бурно жестикулировал.
Элла посмотрела на Дэнниса.
– Что скажешь?
Дэннис неопределенно пожал плечами.
– Надо продолжать работать над этим, – жестко резюмировал он.
Потом они обсуждали, какие аргументы защиты могут быть выдвинуты, если Сойеру предъявят обвинение в употреблении лекарственных средств без контроля врача. Дэннису так и не удалось убедить Эллу, считавшую, что выяснение обстоятельств случившегося с Сойером ничего не даст: он вполне может оказаться невиновным, у него действительно случилось большое горе и он заслуживает более снисходительного отношения. Элла увидела, как у Дэнниса заиграли желваки, и поняла, что он не согласен с ее точкой зрения, что, несмотря на всю трагичность ситуации, они должны выяснить правду, ведь это может оказаться тем недостающим звеном, которое поможет воссоздать всю цепь событий.
Элла прислонилась к стене, пытаясь принять непринужденный вид.
– Полагаю, дело требует более пристального внимания хотя бы потому, что налицо мотив преступления, а алиби никак не подтверждено…
– На пустышке не удалось обнаружить следы ДНК, а найденные отпечатки настолько смазаны, что с ними нельзя работать. Нет никаких других доказательств, что Сойер был в доме Филипсов, а Лачлан – в машине Сойера, – убеждал Дэннис. – Ты торопишься делать выводы. Такие дела быстро не решаются.