Безумие

Джейс Камерон

— И вот он, Гарфилд, — показывает своей тростью Пиллар на кого-то в костюме Гарфилда, идущего рядом с Котом в Сапогах.

Я стараюсь не волноваться, как Пиллар, и немного порадоваться параду. Здания вокруг нас представляют собой произведение искусства. Дома в стиле эпохи ренессанса и тот факт, что здесь практически некуда ступить, делает меня счастливой. Опять же, для девочки, пребывающей в лечебнице, это просто рай.

Вдруг парад останавливается, когда к нам приближается огромное количество Про-Кошачьих активистов, защищающих права кошек. Они держат в руках большие транспаранты с надписями о правах животных,

протестуя против жестокости, которую обрушили на котов Ипра в прошлом. У них громкие и злые голоса. А я оказываюсь в первом ряду вместе с Пилларом. Когда я ближе разглядываю этих людей, у меня от страха бегут мурашки. Чтобы приободрить, Пиллар берет меня за руку. На то, что мы смотрим, может показаться нормальным для других, но не для нас. Все Про-Кошачьи, что были перед нами, одеты в одинаковые маски на их лицах. Маски в виде лица улыбающегося кота, как та маска Чеширского Кота, которую украли из Потт Шригли.

ГЛАВА 59

— Тик-так … что-то не так, — снова говорит Пиллар, глядя на активистов.

— Думаете, он один из них? — меня беспокоит мысль о том, что я могу смотреть на Чешира и не узнать его. Он может быть просто одним из тех, кто в толпе в маске. Я бы предпочла столкнуться с дьяволом, которого я знаю, чем которого не знаю.

— Блестяще, не так ли? — Пиллар выглядел разозленным трюком Чешира. — У него непреодолимая потребность посетить этот фестиваль и провести свой ритуал. Теперь, со всеми этими масками, мы даже не сможем узнать, кто он. Он снова насмехается над нами.

— Разве это не должно значить, что Констанция где-то здесь?

— Да, — говорит Пиллар, когда Про-Кошачьи уступают дорогу кому-то, кто приближается сзади. Кажется, это их лидер, мужчина, одетый в костюм Крысолова. В своей руке он держит флейту, документы и несколько улыбающихся масок.

— Это мирная демонстрация протеста, — поднимает он свою руку и говорит людям. Я замечаю, что ему где-то пятьдесят, на его лице много морщин, будто он много пил или курил в молодости. Хотя у него хороший загар, и на нем нет маски. — Все, что мы просим, это чтобы вы дали нам пройти к одежной башне, чтобы почтить память котов.

Люди за нашими спинами начали шептаться. Им интересно, хватит ли им места, чтобы они могли пройти мимо. Они бы не хотели портить парад, и им нужно было пройти дальше и продолжить празднование.

— У меня есть парочка масок для тех из вас, кто изменил свое отношение и хочет почтить память многих котов, которых убили в этом городе, — улыбается Крысолов, подражая маске. — У вас когда-нибудь была кошка, юная леди? — он обращается ко мне, наклоняя голову, так как слишком высок.

— Кажется, да, — я не помню, чтобы у меня была кошка.

— Ее звали Дина? — продолжает улыбаться Крысолов, в то время как Пиллар напрягается. Я пожимаю плечами, не понимая, что на самом деле происходит. Он меня раскусил или имеет в виду кота, который был у Алисы в книге? — Простите меня за мое сюрреалистичное чувство юмора, но вы выглядите сказочно в этой одежде современной Алисы, — говори Крысолов.

— Это так заметно? — я начинаю беспокоиться, как Пиллар. Моя одежда на самом деле не наводит вот так сразу на такие мысли.

— Пожалуйста, будьте одной из нас, — он протягивает свою руку. — Коты вам должны быть не безразличны, так же как и нам. Все это празднование — неправильно.

Нам надо научить людей тому, что причинять вред котам — это просто недопустимо. Это преступление, которое заслуживает смертного приговора, как и убийство людей.

— У нас есть дела, — вмешивается Пиллар. — Мы любим котов. Мяу. Но я боюсь, она не может пойти.

Крысолов поворачивается к Пиллару, и я чувствую в воздухе темноту. Невозможно, чтобы этот высокий загорелый мужчина был Чеширом. Почему он одет, как Крысолов, и не прячется за маской, как другие?

Крысолов и Пиллар пристально смотрят друг на друга, а я снова в замешательстве. Что происходит?

— Приятно познакомиться, — Крысолов протягивает руку и пожимает руку Пиллара, в то время как с его лица сползает улыбка. — Мне говорили, что я могу найти вас на параде. На самом деле у меня есть две маски и два билета для вас, чтобы вы могли присоединиться к защитникам кошек. Я много слышал о вашей работе. Слышал, что вы поддерживаете котов и любите их всем сердцем. — Я знаю, что Пиллар ненавидит котов. — Слышал о вашей великой работе в области Котологии.

— Котологии? — я знаю, что это шутка, но я не понимаю, почему это происходит. Пиллар тоже это знает, но он продолжает играть. Он это любит.

— И кто вам рассказал обо мне, позвольте спросить? — Пиллар делает затяжку, поглядывая на меня боковым зрением.

— Мистер Уоррингтон Каттенштойт, конечно же. Он руководитель защитников кошек. К сожалению, сегодня он не смог прийти, — Крысолов подает нам маски и билеты. — Но он настаивал, что это будет честь, если вы и ваша дочь присоединитесь к нам.

Я нехотя беру маску, когда Пиллар украдкой подмигивает мне. Он надевает свою маску, принимая тем самым приглашение. Имя Уоррингтон Каттенштойт — это большая шутка. Уоррингтон — это там, где родился Льюис Кэрролл, а Каттенштойт — это праздник, на котором мы находимся. Здесь Чешир, и он хочет поиграть в одну из своих игр. Он приглашает нас на свой ритуал.

— И как нам следует вас называть? — спрашивает Пиллар, когда мы присоединяемся к активистам.

— Называйте меня пока Крысоловом, — улыбается он.

— Любопытно, почему вы одеты, как Крысолов, на празднике, посвященному котам? — должна я спросить.

— Это такая шутка, юная леди, — качает он головой и ногой, как шут. — Мы считаем, что Крысолов мог быть котом. Кого лучше всего позвать, если ваш город заполонен крысами? Крысолова. Он выполняет ту же работу, что делают коты по завершению гонок за крысами.

— О, — Пиллар и я переглядываемся. В этих масках мы выглядим глупо.

— Я знаю все о флейтах и тому подобном, но после того, как Крысолов выманил крыс из Хэмлина, что вы думаете, он сделал с ними потом?

— Я слышала, он утопил их в реке, — отвечаю я.

— Не правда, юная леди, — протестует он. — Он их съел, конечно. Как и люди в древние времена, в этом городе посылали котов на убийство крыс в одежной башне. Теперь, следуйте за мной.

Когда мы проходим мимо туристов к одежной башне, Про-Кошачьи начинаю петь песню:

Котик, котик, где ты был?

Я был в Лондоне, у Королевы.

Котик, котик, что ты там делал?