Безумие
Шрифт:
Когда занятие заканчивается, Адам первым встает со своего места и покидает кабинет. Лэти подталкивает меня локтем.
– Ревнуешь?
– А?
Я безуспешно пытаюсь быть равнодушной, пока мы собираем рюкзаки.
– Если бы взглядом можно было убить, клянусь, там бы сейчас лежало трое мёртвых фанаток-потаскушек, – поддразнивает он, улыбаясь.
– Я не ревную.
Я так ревную. Я ревную из-за всего того, от чего отказалась менее двух дней назад, хоть и знаю, что сделала правильный выбор.
Лэти ухмыляется мне.
– Как скажешь, Роу-Йоу.
Пока мы выходим из Джексон Холла, он возмущается по поводу того, какой Доктор Пуллмен упрямый человек и какими адскими будут занятия. Я отчасти сосредоточена на нем и отчасти окидываю нервным взглядом каждый коридор, который мы проходим, чтобы убедиться, что не пересекусь с Адамом.
– Ты всегда такая дёрганая?
Нахмурившись, смотрю на него.
– Я что, на самом деле дёрганая?
– Как маленький миленький бурундучок… под кокаином.
Я смеюсь и поправляю шарфик, проверяя, что он всё еще прикрывает отметину, оставленную на мне Адамом.
– Думаю, я просто всё ещё волнуюсь из-за начала занятий. К тому же, этим утром я употребила слишком много кофеина.
– Ничего подобного!
Лэти открывает мне дверь, его широкая улыбка, когда он опускает очки на глаза, поднимает мне настроение. Мы замедляемся и останавливаемся на пешеходной развилке.
– Ну, увидимся в среду? – спрашивает он.
– Ага! Увидимся, Лэти.
– Чао, Ро-бот!
В ту минуту, как Лэти исчезает из поля зрения, мои плечи опускаются, и я чувствую себя так, словно на меня только что рухнула тонна кирпичей. Не знаю, куда исчез Адам, но поспешно пересекаю газон кампуса, словно по крышам крадется снайпер, пытаясь взять меня на мушку. Подозрительно оглядываюсь по сторонам, и мое бешеное сердцебиение не замедлилось, пока я не забежала в Хоффман Холл, поднялась по лестнице и вошла в кабинет 204.
– Роу!
Ди кричит с галерки, но я до сих пор в таком оцепенении, что с трудом встречаюсь с ней взглядом до того, как заваливаюсь на стул рядом. Этот кабинет имеет более классический вид: небольшие парты стоят рядами перед доской.
– Как прошел первый урок?
Её возбуждение окатывает меня, вытягивая из собственных размышлений.
– Было… интересно. Думаю, у меня появился новый друг. А у тебя?
Она начинает бессвязно рассказывать о сексуальном парне, который сидел рядом с ней на биологии. Я киваю и улыбаюсь, улыбаюсь и киваю, то и дело вставляя «ах» или «вау», или «круто». Я испытываю запредельное облегчение, когда наш профессор по Риторике заходит в кабинет и начинает лекцию. Мой мозг переполнен. Переполнен Адамом и… Адамом. О Боже.
Доктор Ви гораздо любезнее Доктора Пуллмена. Она начала занятие, попросив нас назвать классу свои имена, профилирующие предметы и рассказать
Я встаю.
– Меня зовут Роуэн Майклз. Я ещё не выбрала профилирующий предмет, но подумываю о лингвистике. И, эм… что-то интересное… – я совершенно лишаюсь дара речи, когда неловкая пауза затягивается. – Эм…
Боже мой, в голове совершенно пусто. Что-нибудь интересное обо мне? Ничего нет! Сказать «На прошлых выходных я целовалась с Адамом Эверестом в его гастрольном автобусе» было бы совершенно неуместно, но я больше ни о чем другом не могу думать.
– И она может засунуть одиннадцать зефирин в рот одновременно! – кричит Ди, чтобы заполнить ужасающую тишину.
Это она говорит о том разе, когда мы с компанией друзей сидели у костра и пытались увидеть, кто сможет набить свой рот как можно большим количеством зефирин. Я одержала полную победу. Тогда как мой смех был приглушен зефиром, заполнившим мой рот, все остальные практически сошли с ума. Мы истерически смеялись, заливаясь слезами. Ди хохотала как гиена, пока не свалилась с садового стула, от чего я так сильно рассмеялась, что чуть не подавилась зефиркой.
Класс смеется, а Доктор Ви награждает меня понимающей улыбкой.
– Это, безусловно, талант, Роуэн.
Когда, в конце концов, сажусь на место, мои щеки краснеют от смущения, и я борюсь с желанием закрыть лицо руками. Ди неуверенно улыбается мне и пожимает плечами, а я неодобрительно качаю головой, прижимая ладони ко лбу. Слишком много для первого впечатления.
Когда занятие заканчивается, я чувствую себя уставшей, поэтому отправляюсь в общежитие Ди и падаю лицом вниз на её матрас. У неё остался ещё один урок, а затем мы встретимся здесь, чтобы решить, куда пойти поужинать.
Я чертовски сильно хочу рассказать ей об Адаме. Вот только не думаю, что Ди – самый подходящий человек, который может дать мне совет. Она всё ещё пытается убедить меня поджечь автомобиль Брейди или заменить все его шампуни на… что ж, тот разговор, безусловно, не является тем, что я хочу надолго зафиксировать в памяти.
Спустя полтора часа она врывается в комнату и запрыгивает на кровать, от чего я подскакиваю.
– Обожаю колледж!
– Как я и говорила.
Я рада видеть её такой счастливой. Сколько себя помню, она всегда ждала этот день, и, честно говоря, я немного волновалась, что он может не оправдать её ожиданий. Я рада, что ошибалась. В кои-то веки.
Мейси сидит на своей кровати в противоположном углу комнаты с ноутбуком на коленях. Она отрывает от него взгляд и интересуется:
– Тебе понравилось на занятиях, Диандра?
Ди застывает, шокировано вытаращив глаза от того, что Мейси пытается разговаривать. В жизни, а не в интернете. С другим человеком.
– Да, Мейси. А тебе?
Краешком глаза Ди бросает мне взгляд, в котором читается «О Боже мой!», но я делаю вид, что не замечаю и жду ответа Мейси.
– Думаю, на занятиях было неплохо.