Безумие

Шоу Джейми

Затем – на гитариста с ирокезом:

– Джоэль.

После этого представляет мне барабанщика:

– Майк. Ну, а с Шоном ты уже знакома.

Я улыбаюсь Шону и махаю рукой остальным ребятам.

– Роуэн. Приветики.

Мне немножко интересно, потрудится ли Адам когда-нибудь представить меня по имени, но на самом деле, сейчас это не так уж и сильно меня волнует. Глядя на всех этих вспотевших рок-парней, стоящих передо мной, я стараюсь не чувствовать себя коротышкой. Выдавив из себя улыбку, произношу:

– Ребят, вы были

великолепны! Ты был офигительно потрясающим! – киваю барабанщику Майку.

Он выглядит совершенно обалдевшим, смотрит на парней, потом оглядывается через плечо, словно сомневается, что я с ним говорю.

– Я?

– Да, ты! Я никогда не видела ничего подобного!

Судя по выражению его лица, полагаю, Майк не привык первым получать комплименты после выступления – с Адамом и Шоном не потягаешься. Он отходит от ребят, приобнимает меня за плечи, а затем уводит прочь.

– Куда мы идем? – смутилась я.

– Жениться. Немедленно. Прости, Адам!

Я оглядываюсь через плечо, но ребята следуют за нами и смеются. Адам так мило улыбается мне, что я даже в мочках ушей чувствую свое сердцебиение. Майк ведет нас по тому же пути, по которому я пришла сюда, но, когда он открывает дверь на улицу, стена фанатов преграждает нам путь. Вечер превращается в хаос из автографов и снимков. Рука Майка спадает с моего плеча, когда он позирует с фанами, а я просто стою, чувствуя себя не в своей тарелке и мечтая слиться со стеной или телепортироваться в менее ужасное место. Подумываю о том, чтобы улизнуть отсюда (не то чтобы мне на самом деле придется красться, так как, кажется, все позабыли о моем присутствии), когда другая рука обнимает меня за плечи. И от неё по моей коже пробегают мурашки, потому что, когда я поднимаю взгляд – мне улыбается Адам. Кончики его волос и воротник футболки потемнели от пота, а тело огненно-горячее от прыжков на сцене на протяжении всего вечера.

Парень наклоняется и говорит мне на ухо, чтобы я могла расслышать его голос среди криков толпы:

– Готова выбраться отсюда? – даже когда он произносит это, я слышу хор девчачьих голосов, зовущих его по имени.

Киваю в ответ.

Адам берет меня за руку и ведет через толпу, игнорируя фанов. Мы проскальзываем через охраняемый черный вход, и, как только выходим, он прислоняется к двери.

– Так ты повеселилась сегодня? – спрашивает парень, вытаскивая из пачки сигарету и поджигая её.

– Очень, – искренне отвечаю я. – Никогда не испытывала ничего подобного.

Адам ухмыляется мне, одной ногой упершись в дверь.

– И Майк был лучшим, да?

Пожимаю плечами и дразню его в ответ:

– Думаю, ты тоже был неплох.

Адам усмехается и делает затяжку.

– Сегодня я был слегка не в форме. Обычно я не выступаю трезвый как стеклышко.

– Да ну?

Помню, как он наливал виски в свой бокал, когда в прошлый раз была в гастрольном автобусе. Я спросила, не нужно ли ему готовиться к выступлению, на что Адам ответил, что он готовится.

Полагаю, выпивка перед шоу – часть его нормальной жизни.

– Да. Это было… иначе.

– В хорошем или плохом смысле?

– Просто иначе.

– Что ж, думаю, ты был великолепен, – заверяю его.

Он ухмыляется и чешет подбородок.

– Что ж, значит, лучше, чем просто «неплох».

Улыбнувшись в ответ, просовываю ноги между лестничными перилами и сажусь на среднее, положив подбородок на руки. Смотрю на Адама, удовлетворённо наблюдая за ним, наслаждаясь тем, как прохладный ночной ветерок ласкает мою кожу.

Он делает последнюю затяжку и бросает окурок на землю, растаптывая его ногой. Затем указывает подбородком в сторону автобуса, стоящего в задней части парковки.

– Ладно, пошли.

После того, как я выпутываюсь из перил, он снова берет меня за руку, и это пугает. В клубе, наверное, это нужно было лишь для того, чтобы вывести меня наружу, но теперь? Мы двое – единственные люди на парковке…

Адам ведет меня к автобусу и открывает его. Не уверена, где Водила, но он ещё не вернулся.

– Хочешь выпить? ­– предлагает Адам.

– Не-а, пожалуй, пойду переоденусь.

Некомфортно чувствую себя после долгой поездки, и хочу переодеться во что-то менее изношенное и грязное.

– Окееей, ­– ухмыляется он в ответ. – Твои вещи наверху. В комнате в конце коридора.

Поднимаюсь по лестнице и направляюсь в комнату. Так странно вновь находиться здесь. Я помню последний раз, словно это было только вчера, и в тоже время, словно это было в прошлой жизни. Прохожу мимо сидений, рядов кроватей – большинство из них не застелены – а затем открываю дверь в комнату. Захожу внутрь и смотрю на черную атласную постель, вспоминая, как это ощущалось – лежать на ней с прижимающимся ко мне Адамом, целующим каждый участок моей неприкрытой одеждой кожи.

Звук закрывшейся двери вырывает меня из воспоминаний. Я резко поворачиваюсь и утыкаюсь прямиком в грудь Адама. Задыхаюсь, вдыхая его мускусный аромат. От него пахнет потом, одеколоном и сигаретным дымом, что я бы не сочла приятным сочетанием, пока не связала это с настоящим моментом. Не успела я опомниться, как его руки оказываются по бокам от моей шеи, а пальцы – под моим подбородком, наклоняя голову назад. Его серо-зеленые глаза сфокусированы на моих устах, и его губы немедленно следуют за взглядом.

На мгновение я теряю ясность сознания и инстинктивно поддаюсь ему. Язык Адама проскальзывает между моими губами, лаская и дразня, и, Боже мой, я уж и позабыла, что умеет этот язык. Прежде чем стон слетит с моих губ, я нахожу в себе силы оттолкнуть его.

– Что, чёрт возьми, ты делаешь? – вынуждаю себя задать вопрос, стараясь игнорировать то, как сильно стучит сердце в груди.

Адам ласкает большим пальцем мой подбородок, глядя на меня своими бесстыжими глазами.

– Целую тебя.