Безумная кепка Мономаха
Шрифт:
— Объясните, пожалуйста, разницу между плазменным и жидкокристаллическим экраном, хотим приобрести телик на кухню".
Вот достань у меня ума поступить подобным образом, то, узнав от торговца нужную информацию, вернулась бы назад в агентство и вновь погрузилась в коллизии хорошо написанного детектива. Но я помчалась за плачущей женщиной, выкрикивая на ходу:
— Остановитесь! Не надо бежать к месту аварии!
Стресс придает человеку сил, незнакомка неслась по тротуару со скоростью гепарда, и я, естественно, отстала, домчалась до огороженного красно-белой лентой куска мостовой и тротуара
— Пустите меня к Алеше!
— Гражданочка, — попробовал разобраться в ситуации патрульный, — изложите требование спокойно.
— Алеша.., там Алеша, Алеша… — рыдала тетка.
Я подошла к ошарашенному милиционеру и попыталась внести ясность в происходящее:
— Эта женщина сейчас по телевизору увидела репортаж о происшествии. Вон, смотрите, там корреспондент носится…
— Ну? — насторожился парень.
— Бедняжке показалось, что она знает потерпевшего…
Внезапно женщина прекратила биться в истерике и вполне внятно, нормальным голосом произнесла:
— Меня зовут Алиса Кононова, а там, в машине, мой муж Алексей Кононов. — Но дальше она съехала на какую-то околесицу:
— Он умер.., есть телеграмма… Полина.., уехала… Вера.., тоже…
Высказавшись, Алиса Кононова пошатнулась, колени у нее подогнулись, и она села на бордюрный камень. Я попыталась поднять несчастную.
— Встаньте, простудитесь.
— Да какая разница… — равнодушно произнесла Кононова, уронив голову на грудь. — Пусть так!
Патрульный покрутил пальцем у виска, я растерянно пожала плечами.
— Сейчас спрошу у ребят, — решил проявить христианское милосердие парень, — может, документы нашли. Права уж точно должны быть при нем или техпаспорт. Вы тут пока побудьте.
Я опустилась на корточки около Алисы:
— Не следует впадать в панику. Скажите, какая машина у вашего мужа?
— «Четверка», — легко пошла на контакт Кононова, — цвета «баклажан», он ее за две тысячи восемьсот пятьдесят долларов Купил, уже не новой.
— Вот видите. — обрадовалась я, — а в ДТП попал «Мерседес» самой последней модели. Кстати, ваш муж не был шофером у какого-нибудь олигарха?
— Он на хлебозаводе работал, — тихо ответила Алиса, — потом торговать пытался, коробейничал, еще на машине «бомбил»…
— Ну, следовательно, сейчас та пластиковом мешке лежит не он, — окончательно обрадовалась я. — У вашего Алеши есть мобильник?
— Был.
— Так позвоните ему скорей, объясните ситуацию. Супруг мигом приедет, и вы утешитесь!
Алиса молча уставилась на меня серыми, блеклыми глазами. Я вздрогнула: во взоре несчастной не было жизни, так «смотрит» на мир чучело животного — вроде зрачок блестит, но души нет, улетела невесть куда. Потом женщина посильней сжала ручки своей сумочки (я машинально отметила, что у нас совершенно одинаковые ридикюли, просто близнецы) и пожевала губами, будто хотела что-то сказать.
— Наверное, у вас нет своего сотового, — предположила я, так и не дождавшись ее слов. — Возьмите мой. Ну, держите! Не хотите? Ладно, говорите номер, сама наберу!
Больше всего на свете мне хотелось вызвать сейчас сюда супруга сумасшедшей тетки и вручить ему безумную женщину
Алиса кашлянула и мрачно напомнила:
— Мой муж умер.
Мне стало совсем тоскливо. Все ясно, у бедняги болезнь. Не знаю, какая, шизофрения, может быть, или какой другой недуг, разрушающий разум. Я ей ничем не помогу, лишь вызову агрессию своими разумными доводами типа: «Ваш супруг, бывший работник хлебозавода, коробейник и „бомбила“, имеющий самый дешевый вариант российского автомобиля, никак не мог оказаться за рулем шикарной тачки, и очень сомнительно, что ему по карману брильянтовые запонки вкупе с великолепным костюмом и роскошными часами, которые стоят во много раз больше „четверки“…»
Только какой смысл вновь заводить подобную беседу? Лучше сейчас дождаться гаишника, попросить его вызвать психиатрическую перевозку, а пока надо соглашаться с безумной. Ну, зачем я побежала за ней? Сейчас бы спокойно пила кофеек в пустой конторе!
— Алеша умер, — монотонно завела тетка.
— Да, да…
— Внезапно.
— Да, да…
— Никто не ждал.
— Да, да…
— Родственниц его я не нашла.
— Да, да…
— Полина вроде уехала.
— Да, да…
— Вера с ней.
— Да, да…
— Похоже, ты считаешь меня сумасшедшей, — вдруг усмехнулась Алиса.
— Да, да… — снова машинально кивнула я, но тут же спохватилась:
— Что вы, и в голову не приходила подобная мысль!
Алиса поежилась, затем резко встала и заявила:
— Понимаю, звучит по-идиотски, но…
— Как, говорите, зовут вашего мужа? — спросил вынырнувший из-под ленты ограждения гаишник.
— Алексей Петрович Кононов.
— У погибшего в правах стоит Ведерников Константин Олегович, — радостно возвестил мент. — Перепутали вы, жив ваш муж. Купите сегодня бутылку и выпейте, сто лет теперь ваш Алексей Петрович протянет. Примета такая есть: коли человека за покойника приняли, то у него долгая жизнь впереди.
Алиса шагнула вперед.
— Можно посмотреть на труп?
— Зачем?
— Это мой муж!
— Так документики-то… — напомнил мент.
— Думаю, они ненастоящие, — парировала Алиса. — Или он машину украл вместе с чужими правами.
Гаишник начал кусать нижнюю губу.
— А что? Мог украсть? — поинтересовался он спустя некоторое мгновение.
— Запросто, — кивнула женщина. — Алеше любой замок вскрыть — пара секунд. Его соседи всегда звали, если дверь захлопнулась, голыми руками работал.
— Так он что, вор?
— Нет, просто умелец.
— Ну, не знаю… — затоптался патрульный, — не положено это…
Внезапно Алиса повернулась ко мне и вдруг скомандовала:
— Сделай что-нибудь!
Отчего-то приказ не удивил. Я кивнула, вытащила бумажник, выудила оттуда купюру (так называемый «спецталон», который имеют при себе почти все автолюбители, дабы быстро решить проблему в случае нарушения правил дорожного движения), сунула ее менту и сказала:
— Видишь, она не в себе, пусть взглянет на тело. Поймет, что ошиблась, ведь телевизор искажает внешность, и успокоится. Если начальство начнет тебя ругать, скажешь чистую правду: тетка представилась супругой погибшего.