Безумная планета
Шрифт:
Руки наткнулись на что-то твердое и судорожно сжались. В ту же секунду Барл выдвинул это что-то между собой и раком, чувствуя, как клешня впивается в похожий на пробку гриб. Затем парня потащило наверх, потому что рак с отвращением разжал клешню, и гриб начал медленно всплывать на поверхность.
Голова Барла выскочила из воды, и он увидел шляпку огромного гриба, плавающую поблизости. Это была куда менее надежная опора, чем каменная ступенька, которая подвела его, обрушившись в воду. Но гриб выглядел довольно большим и к тому же держался на воде.
Парень схватился за
Когда парень уже находился на бархатистой оранжево-коричневой поверхности гриба, то почувствовал резкий удар по ноге. Речной рак, разочарованный тем, что не нашел ничего вкусного в грибе, вяло ударил по ноге Барла, извивающейся в воде. Но уцепиться за нее раку не удалось, и он раздраженно отправился восвояси.
Парень лежал, безоружный, на своем шатком плоту из гриба и медленно плыл по течению болотистой реки, где в воде плавала смерть, а над ней летала на золотистых крыльях другая смерть.
Прошло много времени, прежде чем к Барлу вернулось самообладание. Тогда – а парень оказался человеком действия, никто из соплеменников и не подумал бы об этом – он осмотрелся в поисках своего копья.
Оно плавало в воде, все еще воткнутое в рыбу. Серебристую рыбу, еще недавно такую сильную, течение теперь несло кверху брюхом без каких-либо признаков жизни.
Рот Барла снова наполнился слюной, когда он увидел рыбу. Он не спускал с нее глаз, покуда его неуклюжий плот медленно плыл по течению. Парень лег плашмя на живот и потянулся, пытаясь схватить конец копья.
Плот накренился и чуть не опрокинулся. Чуть позже Барл обнаружил, что плот легче кренится в одну сторону, чем в другую. Очевидно, со стороны, обращенной к берегу, он оказался толще.
Барл переполз на ту сторону. Плот не погружался в воду. Значит, с него можно было потянуться гораздо дальше. Парень нетерпеливо подождал, пока медленно вращающийся плот повернется надежной стороной к плывущей рыбе с торчащим из нее копьем. Конец копья становился все ближе, ближе… Барл потянулся – и плот снова опасно накренился. Но пальцы уже коснулись копья. Он сжал руку и потащил копье к себе.
Несколько секунд спустя парень уже отрывал от бока рыбы полоски чешуйчатого мяса и с удовольствием жевал его.
Потом, основательно наевшись, он вспомнил о своем племени. Рыба оказалось большой, Барл не сумел бы съесть ее в одиночку. Старая Тама стала бы выпрашивать у него лишний кусочек. У нее еще осталось несколько зубов. И она напомнила бы, как давала ему еду, кода он был ребенком. Дик и Тет – мальчишки – принялись бы расспрашивать его, где он нашел еду и как. Немного он отдал бы Кори, растившей маленьких детей. И Сайе…
Особенно Барл думал о реакции Сайи.
Внезапно до него дошло, что с каждой минутой течение все дальше уносит его от нее. Близкий берег реки скользил мимо. Об этом можно было судить, глядя на растущий там цветок.
Солнце же смотрелось просто ярким пятном на туманном небе. В его розоватом свете Барл искал на берегу знакомые приметы, и
В полном миазмов воздухе то и дело появлялись летающие существа. Днем над низменностью всегда висел туман. Барл никогда не видел объектов, удаленных на три мили, из-за недостаточно прозрачного воздуха. Но кое-что все же удавалось заметить.
Время от времени пулей проносились сверчок или кузнечик. Громадные бабочки весело порхали над неприглядной землей. Тревожно жужжали пчелы в поисках редко встречающихся крестовидных цветков гигантской капусты. Иногда стремительно пролетала оса с желтым брюхом, перетянутым тонким пояском.
Но Барл не обращал внимания на все это. Мрачно сидя на своем плоту-грибе, парень с неестественно розовой кожей, в аляповатой набедренной повязке, с жирной мертвой рыбой, лежащей у ног, плыл по течению и панически думал о том, что река уносит его все дальше от девушки из крошечного племени, при виде которой в его груди пробуждалось какое-то странное волнение.
День все тянулся. Один раз Барл заметил группу крупных муравьев-амазонок, оживленно двигавшихся по сине-зеленому ковру лишайников в набег на город черных муравьев. Оттуда они похитят яйца, а вылупившиеся из них черные муравьи станут рабами похитителей.
Позже в пределах видимости появились странные раздутые силуэты. Они смутно вырисовывались в клубящемся тумане. Барл уже знал, что это такое – легкие грибы с твердой коркой. На Земле они росли на деревьях, но их парень никогда не видел, поскольку на территории низменности деревья не прижились.
Позже, когда день уже подходил к концу, Барл снова поел жирной рыбы. Она оказалась гораздо приятнее безвкусных грибов, обычно употребляемых в пищу. Но даже когда он наелся до отвала, большая часть рыбы еще оставалась нетронутой – такой она была большой.
Копье теперь лежало возле него. Хотя оно и принесло проблемы, Барл связал его, в первую очередь, с едой, добытой с его помощью, а не со своим затруднительным положением. Наевшись, он взял копье и еще раз осмотрел – покрытый жиром конец остался таким же острым, как и прежде.
Не смея использовать его снова на неустойчивом плоту, Барл отложил копье, оторвал сухожилие от своей набедренной повязки и подвесил рыбу на шею. Таким образом, руки у него остались свободными. Тогда он сел, скрестив ноги, взял копье и стал глядеть, как мимо проплывает берег.
Глава 2. Человек бежит
БЛИЗИЛСЯ ЗАКАТ. БАРЛ никогда не видел солнца, поэтому не знал, почему наступает ночь, и небо становится темным.
Так было всегда. Наверху постоянно висел плотный, непроницаемый слой испарений, который до заката выглядел однотонным. Но затем на западе яркое пятно наверху становилось оранжевым, затем розовым, в то время как небо на востоке постепенно делалось темносерым. По мере наступления сумерек красный цвет все больше сгущался и перемещался к середине неба. Потом рассеянные пятна темноты начинали смыкаться вокруг него, пока красное не становилось таким темным, что почти не отличалось от черного.