Безумная
Шрифт:
– Ишь ты, что придумала! Да тебе не в следователи, а на писателя надо было идти, на филологический факультет, его ещё факультетом невест называют! Тебе как раз бы подошёл, а то только о замужестве и думаешь! – неожиданно для самого себя вспылил вдруг Мадаев.
– И ничего не думаю! – огрызнулась она. – А вы, между прочим, вместо того, чтобы ругать за версию, о которой сами же и спросили, лучше бы придумали, как её опровергнуть!
– Не, ты смотри-ка, научилась! – буркнул он и задумался: «А и впрямь – как доказать обратное?..».
На пару минут
– Вы, кстати, могли бы и к Диме обратиться, – помолчав, вскоре произнесла она, недовольно смотря в окно.
– К Звереву? Зачем это? – нехотя ответил он.
– Он ведь специалист не только по психоанализу, но и по гипнозу. Так пускай заставит её заснуть, тогда она точно расскажет правду! – выдохнула она с таким видом, будто это всё было очевидно.
Костя, задумавшись, промолчал. «По крайней мере, про психическое состояние Ивановой можно было бы разузнать подробнее… чтобы хотя бы знать, можно ли доверять её словам…», – решил он с сомнением. И через несколько дней, когда расследование его несколько зависло, снова отправился к Звереву.
– Ну, с чем пожаловали в этот раз? – тот невозмутимо откинулся на спинку роскошного сидения, поигрывая пальцами с золотыми щипчиками, но сигары у него в руках в этот раз не было.
– Нам бы кое-что уточнить, – ответил, присаживаясь, Костя.
Света, мило улыбнувшись и получив разрешение Дмитрия, присела на удобное кресло-лежак для пациентов.
– А с Анастасией уже говорили? Уточнили насчёт интересовавшего вас звонка Бердникова?
– Да, с ней мы говорили, но у вас мы сейчас по другому вопросу: расскажите нам о Валентине Ивановой.
– Ивановой? Чем она вас так заинтересовала? – удивился тот.
– Дмитрий Никифорович, просто она сначала такая спокойная, а потом резко становится нервной, расстроенной, и наоборот. Это нормально? – ввернула Света, с удовольствием ощущая под собой мягкую кожу дорогого кресла и думая о том, как было бы неплохо здесь расслабиться.
– В общих чертах это как раз то, из-за чего она ко мне и ходит.
– А как она вообще к вам пришла? Зачем? Какой она была?
Тот задумался, вспоминая.
– Ну, Иванова была расстроена – кажется, она уже год была в разводе и всё не могла найти себе достойного мужчину. Достойного по её критериям… – уточнил он. – Я с ней немного поговорил, после беседы ей стало легче, и так она стала ко мне ходить. Вот, пожалуй, и всё.
– Негусто, – подытожил Костя. – А есть какие-то особенности её… недомогания?
– Да нет, всё обычно: иногда что-нибудь забывает; тревожится о незначительных вещах; поначалу жаловалась на бессонницу, и в какой-то момент пришлось выписать ей снотворное. С тех пор сон у неё наладился, хотя, быть может, она просто забывает рассказать о своих жалобах, – вдруг немного криво пошутил он.
– А могут ли перемены в её настроении быть игрой? – снова не удержалась Света.
– Игрой? – удивился он. – А зачем бы ей это понадобилось? Да и ходить ко мне тогда ей к чему?
– Хорошо, а тогда скажите: если человек
– Света! – укоризненно буркнул он, но Зверев по-доброму усмехнулся.
– Отчего же нет. Не понимаю, конечно, зачем это вам, но вообще такую методику я практикую. Некоторые клиенты обращаются ко мне с просьбой погрузить их в состояние гипноза; другим я сам могу это предложить – так можно узнать такие детали их прошлого, которые в обычном состоянии они вспомнить не могут, но которые, будучи на виду, помогли бы понять, почему то или иное происходит с ними в настоящем.
– Это как? – не понял Костя.
– Допустим, человек боится чего-то конкретного. Если это связано у него, например, с психической травмой, полученной в раннем детстве, так что сам он не помнит, что именно там произошло, можно погрузить его в гипноз и выяснить детали. На подсознательном уровне нет проблем с памятью, и человек открыт для правды и воспоминаний. Конечно, если у него не стоит никакой блок…
– То есть даже если он чего-то не помнит, можно вот так просто у него узнать?
– Ну, как просто, – усмехнулся Дмитрий. – Это труд, и чем сложнее случай, тем глубже степень гипноза и тем больше сил нужно вложить в работу. А иногда не хватает и одного раза, чтобы выяснить то, что требуется.
– Ну, то есть вы можете погрузить в гипноз Иванову? – спросила Света, с торжествующим видом посмотрев на Мадаева.
– Зачем? – Зверев удивился не менее растерявшегося следователя.
– У нас кроме неё зацепок никаких, а она всё время что-то забывает. А ведь это моё первое настоящее дело! Может, она вспомнила бы что-то важное, что бы нам помогло? – просительно добавила она, заметив взгляд Кости: тот явно был возмущён.
– Сколько раз я говорил?!..
– Вообще, – остановил его Зверев, – в её словах есть разумное зерно. Но, конечно, решение о проведении подобных сеансов обязательно должно основываться на согласии самого клиента, то есть Валентины Осиповны. Так что ничем помочь не могу, пока вы не поговорите с ней.
– Что ж, это ничего, мы и не рассчитывали!.. – сдержанно ответил Мадаев, в последний раз окинув Свету недовольным взором, но она на него не смотрела. – А могу я изучить ваши записи по Ивановой?
– В принципе, можете – на прошлом сеансе она упоминала, что не против этого, так что обратитесь к Анастасии. Только из клиники папку не выносите!
– Отлично! – кивнул он, выводя за дверь Свету – та пыталась задержаться, видя, каким почти ласковым взглядом смотрел на неё Зверев.
Выйдя в приёмную, они обратились к Анастасии. Тут им пришлось опять задержаться – карта Ивановой снова куда-то делась, и, пока секретарь её искала, они уселись на диван.
– Почему ты с ним так разговариваешь?! – продолжал выговаривать Мадаев. – Зачем предложила сеанс гипноза для Ивановой?! Что ты всё цепляешься к ней?