Безумное танго
Шрифт:
Еще больше удивились любопытные, когда и монашенка, и старуха враз всплеснули руками и кинулись к девушке в рыжем шарфике, которая в эту минуту вышла из дверей отделения.
Последовала короткая, но бурная сцена. Даже при желании невозможно было что-то понять, все трое говорили разом, слышались только отдельные выкрики:
– Кассета… Инга… враг рода человеческого… понести наказание… наш гражданский долг… – причем старуха и монашенка тянули девушку к дверям, а она изо всех сил оттаскивала
Когда наблюдатели решили, что дело вот-вот дойдет до рукоприкладства и придется вмешаться, три женщины вдруг схватились за руки и дружно ринулись вниз по ступенькам к черной «Газели», на ветровом стекле которой раскачивались многочисленные образки.
Тамара Шестакова. Июнь 1999
Итак, Роман сбежал. Все яснее ясного: он ее бросил.
Напиться, что ли, с горя?
Тамара открыла холодильник и достала бутылку «Нижегородской». Бутылка уже устала ждать, когда ее откроют. Сначала, пока дома был Олег, Тамара ходила к Роману в мастерскую, да и потом, когда сын уехал, – тоже. У него все не хватало времени забежать, она «забегала» сама, когда женское одиночество становилось вовсе уж невыносимым. Как сегодня, например.
На звонок к общей двери вышел не Роман, а толстый неряшливый дядька. Тамара испуганно сказала, что, наверное, тут какая-то ошибка, ведь она нажимала на кнопку «В. Логунов»…
– Это я и есть В. Логунов, – сказал дядька. – А вы кто?
– Я к Роману, – постаралась ответить она как можно спокойнее. – Он, кажется, у вас мастерскую снимает? Мы договорились насчет картины…
– Н-да? – хмыкнул дядька. – Ну и вкус у вас! Впрочем, дело хозяйское. Только вот беда: нету Ромки. Больше он тут ничего не снимает.
Тамара растерянно моргнула:
– Но как же… А картина?
– Картина, корзина, картонка! – весело сказал Логунов. – Все это он собрал и перевез на новую квартирку. Да вы что, не знали? Уже полгода, как он квартиру купил, знаете, в этих домах с мансардами, да никак свои вещички перевезти от меня не мог. И вот неделю назад свалил наконец отсюда. Правда, он велел своим девкам адрес не давать, но вы ж не какая-нибудь из его потаскушек, вы дама почтенная, к тому же картину купить хотите, вам я скажу.
Тамара покрепче взялась за косяк.
Толстяк что-то говорил – она не слышала. Механически кивала, потом достала из сумки блокнот, ручку и протянула ему. Он вытаращил глаза, но написал что-то на свободной странице и вернул блокнот. Тамара опять кивнула как заведенная и двинулась вниз по лестнице, с трудом нащупывая ступеньки.
Сзади щелкнул замок, и силы мгновенно оставили ее. Прислонилась к перилам, незряче глядя вниз. Вдруг вспомнилось, как шла по этой лестнице первый раз, думая: «Идеальное место для самоубийства!»
Ну, еще чего не хватало!
На улице стало немного легче. Она взяла такси и поехала
Чего уж так переживать-то? Да явно же, что он ее всегда обманывал! Явно же, что для него с самого начала это был только голый, откровенный секс! А для нее – что, любовь, что ли?!
Ну, на этот вопрос она даже себе не ответит.
Домики с мансардами в уютном закоулке недалеко от площади Горького были красивы, как картинки. Конечно, для художника такую мастерскую иметь – просто мечта! И деньги иметь на покупку квартиры здесь – тоже просто мечта…
Что, Роман получил наследство? Ограбил банк? Нашел на улице кошелек, битком набитый стодолларовыми купюрами? Хотя, чтобы подступиться к этому дому, кошелек должен быть размером с «дипломат»!
Она вдруг вспомнила свой кошелек, пропавший из сумочки после той жуткой сцены в полыни. Кошелек был особенный, с разноцветной кожаной инкрустацией, ручной работы. Второго такого быть просто не могло. Каково же было изумление Тамары, когда она увидела его у Инги Васнецовой, девчонки из своей студии.
– Какой кошелечек красивенький! – ахнула Тамара. – Где купила?
– Купила?! – вскинула Инга свои роскошные брови. – Да я себе только прокладки сама покупаю, а все остальное мужики дарят! Кошель Мэтр подарил недавно, за хорошее поведение. И не пустой, между прочим. С крупной купюрой!
Тамара почувствовала, что бледнеет. Мэтром в студии звали Романа – все-таки он был постарше, поумнее остальных ребятишек, сразу стал кем-то вроде старосты в этой разношерстной команде и неплохо управлял ею, когда на занятиях вдруг начинались разброд и шатания. Свои отношения Тамара и Роман никогда не афишировали, но, наверное, Инга о чем-то догадалась, иначе с чего бы в ее светлых огромных глазах вдруг мелькнуло выражение буйного злорадства?
Да… вот это был удар! Ну, тому, как кошелек попал в руки Романа, Тамара тотчас нашла объяснение. Необходимо было найти – вот и нашла! Не хотелось признать, что спаситель вульгарно стырил кошелек из сумочки спасенной им женщины. В качестве платы за услуги… Нет, конечно, кошелек просто завалился в заросли, пока Тамара отбивалась от насильников. Потом, наутро, когда Роман вырубал полынь, он нашел его и… Ну да, конечно, ведь совершенно невозможно было догадаться, кто его тут выронил, в полыни-то!
Предположим, не догадался. Ну, бывают такие недогадливые люди! А потом настолько забылся, что подарил его Инге. С крупной купюрой… За что?
Ответ на этот вопрос мог быть только однозначным.
В жизни своей не встречала Тамара более распутной девки, чем Инга Васнецова. Про таких в старину говорили: грех из глаз так и брызжет! Тамара не сомневалась, что Инга очень скоро переспала со всеми ребятами, почему бы и Роману не попасть в их число?! И заплатил он Инге «за услуги» не пустым кошельком…