Безумный барон
Шрифт:
Я принял его со всеми подобающими почестями. Усадил за лучший стол, угостил лучшим вином, которое все равно было кислым, как уксус, но другого у нас не было.
— Прекрасный букет, барон, — процедил граф, сделав крошечный глоток и едва не скривившись. — Чувствуется… хм… терруар. Очень… деревенский.
Я кивнул, изображая гордость за наш местный «Шато де Рокотов». Этот визит — не о формальность, за ним стояло что-то другое, гораздо более серьезное.
И мои подозрения очень скоро подтвердились. После «дипломатических реверансов» граф перешел к делу. Он начал задавать
— Я восхищен вашей доблестью, барон, — начал он, вертя в тонких пальцах бокал. — Разбить такого опытного воина, как Волконский… Это достойно поэм. Но, признаться, мы в столице немного удивлены. Откуда у столь молодого Рода, не имеющего боевых магов, появились такие… нестандартные методы ведения войны? Эти ваши ловушки… иллюзии… Они не похожи на то, чему учат в Имперской Академии.
— Мы импровизировали, ваша светлость, — развел я руками. — Отчаяние, знаете ли, лучший учитель. Когда на тебя прет орда, готовая пустить тебя на фарш, в голову приходят самые неожиданные идеи. Даже такие, как обмазать сухие ветки смолой и поджечь. Простая крестьянская смекалка.
Граф прищурился. Он явно не поверил в «крестьянскую смекалку».
— А ваши новые союзники, Шуйские… — продолжил он, меняя тему. — Они так оперативно пришли вам на помощь. Почти… подозрительно оперативно. Не находите? Будто они ждали своего часа.
Я пожал плечами.
— Леди Вероника — дальновидная женщина. Она понимает, что сильный и нестабильный сосед вроде Волконского вредит торговле. А торговля, как известно, — кровь Империи. Мы просто нашли общие интересы.
Беседа наша проходила в напряженной атмосфере. Это была настоящая дуэль. Он пытался выяснить, не стою ли я за какой-то третьей силой. Возможно, теми самыми «Хозяевами», о которых бормотал пленный маг. Или их конкурентами. «Безумный Барон», который вдруг выскочил на «политическую арену» и спутал все карты, явно не вписывался в их «сценарии».
Я же, в свою очередь, вел себя осторожно. Рассказывал ему о том, как мы, «мирные и трудолюбивые Рокотовы», были вынуждены защищаться. О том, как мы, «с помощью Единого» (это глава местного пантеона Богов), смогли отразить агрессию. Ни слова о моих «безумных» планах, о «магических экспериментах» или об Искре. Я был само смирение и законопослушание.
Но я и не позволял себя запугать.
— Ваша светлость, — нахмурился я, — мой Род едва не был уничтожен. Я потерял отца. Мои люди потеряли дома. Мы защищали то, что принадлежит нам по праву, данному самим Императором. И мы будем защищать это и впредь. Любыми доступными способами.
Граф Вяземский пробыл у нас несколько дней. Осмотрел наш «замок», наши «укрепления», «воинов». Он даже заглянул в мою «лабораторию».
— А это что за причудливые агрегаты, барон? — спросил он, указывая на мой экспериментальный «гальванический элемент», собранный из медных пластин и «чудо-минерала».
— Так, баловство, ваша светлость, — ответил я. — Пытаемся найти новые способы освещения. Свечи, знаете ли, нынче дороги.
Он хмыкнул.
Наконец, он отбыл, оставив меня в еще более напряженных раздумьях. Этот визит был
Визит графа ясно дал понять, что нам нужно становиться сильнее. Иначе следующая «проверка» от столицы может оказаться для нас последней.
Но я даже не предполагал, насколько быстро эти «другие» последуют. И насколько жестоким будет следующий удар.
Не успел еще граф Вяземский со своей свитой отъехать от нашего замка и на пару верст, не успел я еще толком перевести дух, как на горизонте показался всадник. Он гнал коня так, будто за ним гналась вся преисподняя. Это был гонец от Шуйских, вернее от леди Вероники.
— Ваше благородие! — выкрикнул он, едва не свалившись с седла прямо в руки моих стражников. Лицо его было белым, как мел. — Беда! Страшная беда!
У меня внутри все перевернулось.
— Что случилось? — спросил я.
— Барон… барон Алексей… наш господин… Убит! — выдохнул гонец. — Сегодня ночью… В собственном замке… Никто ничего не видел, не слышал…
Убит? Глава Рода Шуйских? Хитрый, осторожный, могущественный старый лис, который пережил не одну войну и не один заговор? Мой единственный сильный союзник, без которого победа над Волконским была бы невозможна? Это была катастрофа.
Но это было еще не все. Гонец, немного отдышавшись, добавил, и голос его дрожал от ужаса:
— И все улики… ваше благородие… все улики указывают… на вас! На Род Рокотовых!
Я даже открыл рот от удивления. На нас? Как это, черт возьми, возможно?
— Какие улики? — прохрипел я.
— Кинжал… — гонец с трудом сглотнул. — Кинжал с гербом Рокотовых… нашли… рядом с телом барона… ваш родовой герб, ваше благородие! С изображением медведя!
Я нахмурился.
Но гонец продолжал, не обращая внимания на нашу перепалку:
— И… и один из слуг… он видел, как кто-то, похожий на вашего человека… выходил из покоев барона незадолго до того, как его нашли мертвым… Он описал его как «рыжего, худого, похож на мага».
Стоявший рядом со мной Елисей, побледнел и попятился, бормоча, что он всю ночь не выходил из своей комнаты.
«Кукловоды»? Они решили лишить меня единственного сильного союзника и решили стравить нас. Дискредитировать меня в глазах всей округи. И, что самое страшное, втянуть меня в более разрушительную войну с разъяренными наследниками Рода Шуйских, которые теперь, я не сомневался, будут жаждать только одного — мести «Безумному барону» Рокотову, который так «вероломно» отплатил им за их помощь.
— А леди Вероника? — спросил я гонца. — Что она? Она поверила в это?
— Леди Вероника… — гонец опустил глаза. — Она в ярости. Она не верит в такое предательство, поэтому и послала меня, чтобы вы были готовы. Она сказала… она сказала, что вы, барон, должны найти выход.
Вот это поворот… Вот это называется «из грязи в князи, а потом сразу в дерьмо». Кажется, моя «маленькая победоносная война» закончилась. И началась настоящая. Большая. И очень, очень грязная.
Неужели армия Шуйских, которая была моим союзником, уже готовится к маршу на меня?