Безумный гороскоп
Шрифт:
– Эта тема не обсуждается.
– Вот видишь, Коля, интеллигентность так и валит из ушей.
– Тогда ищите новое пристанище, – качая головой, Николай Наумович удалился.
– Катка, ты слышала? Дом не пригоден для жилья!
– Спасибо вам, Розалия Станиславовна. Удружили так удружили. Куда теперь прикажете деваться?
– Можно снять президентский номер в гостинице.
– И не мечтайте.
– По-твоему, мы должны спать на улице, в палатках?
– У нас нет палаток, – пискнула Натка. – Придется ночевать под открытым
Копейкина промолчала. Голова раскалывалась от острой пронизывающей боли.
– Слушайте, – оживилась Диана, – а в чем проблема-то? Если надо где-то перекантоваться, поехали к нам.
– К вам?
– А чего, дом у нас огромный, места всем хватит.
– У вас там народу как собак нерезаных.
– Розалия Станиславовна, лучше помолчите. – Ката с благодарностью посмотрела на Гжельскую. – А Александра возражать не будет?
– Я тебя умоляю, тетя с радостью примет вас в лучшем виде.
– А нашу живность? – Ната кивнула на притихших персов и Арчи.
– И их тоже. Ну так что, согласны?
– Я – да! – Катка чмокнула Дианку в щеку.
– Я тоже, – запрыгала на месте Наташка.
А свекровь хранила партизанское молчание.
– Розалия Станиславовна, что скажете?
– Я думаю, не мешайте.
Все погрузились в ожидание.
Наконец Розалия капризно молвила:
– Надеюсь, у вас туалет не на улице?
– О господи! – Катка отвернулась.
Диана рассмеялась:
– У нас в доме восемь спален, и в каждой, я повторяю, в каждой есть ванная комната. Имеется и ванна, и раковина, и собственно унитаз.
– А биде?
– Ну а как же без него.
Розалия решительно встала, накрутила на палец прядь русых волос, после чего соизволила дать ответ:
– Ладно, уговорили. Я согласна.
– Аминь! – крикнула Натка.
ГЛАВА 2
В доме Александры Купатовой – шестидесятишестилетней владелицы туристического агентства – семейству Копейкиных оказали теплый и радушный прием. Узнав о перипетиях несчастных, Александра Константиновна заявила, что ее особняк в полном их распоряжении и они могут жить здесь столько, сколько того потребуют обстоятельства.
– Или даже больше, – сказала Купатова, улыбнувшись своей холодной и колкой улыбкой.
Александра относилась к той категории женщин, которых Катка всегда чуточку побаивалась. Нет, Купатова вовсе не была бестактной или грубой. Просто ее речь, движения и даже мимика, которые выдавали в Купатовой властную самолюбивую натуру, заставляли вас чувствовать себя чем-то вроде мелких насекомых. Александра как никто умела и любила подчинять себе окружающих. Была ли она злой? Возможно, в ее характере присутствовала некоторая толика жестокости, но, наверное, без этой черты Купатова никогда бы не смогла добиться того, что имеет.
Она была истинной хозяйкой. Хозяйкой всего – в полном смысле этого слова. Одевалась
На ее полноватом лице было всегда минимум макияжа. Купатова никогда не пыталась выглядеть моложе своих лет. А зачем? Ей это просто было не нужно. У нее имелись другие жизненные ценности, к коим молодость вовсе не относилась.
Помимо Александры в особняке проживали ее родная сестра с мужем – родители Дианы.
Шестидесятичетырехлетняя Аглая Константиновна Гжельская, милая дама, всегда готовая поддержать разговор, вызывала у Катки исключительно положительные эмоции. Аглая была жизнерадостной хохотушкой, из-за чего ей частенько приходилось выслушивать упреки сестры, считавшей, что женщине возраста Аглаи надо вести себя более сдержанно и серьезно.
Супруг Глаши – как ласково называли Гжельскую в кругу семьи – Борис Игоревич являлся истинным джентльменом. Он до потери пульса обожал свою ненаглядную женушку. Борис Игоревич в буквальном смысле сдувал с Аглаи пылинки. И если в нашем бренном мире и существуют беззаветно любящие друг друга семейные пары, то супруги Гжельские являют собой образец такого союза.
Кроме Дианы у Гжельских был еще старший сын Эрнест, проживающий в Питере.
Сама Диана жила в доме тетушки с супругом Егором и восемнадцатилетней дочерью Люсьеной.
И напоследок стоит упомянуть единственного сына Александры, директора агентства, которым владеет мать, – тридцатилетнего Олега.
Олег целиком и полностью подходил под определение «завидный жених». Молодой, красивый, элегантный и, что немаловажно, обеспеченный мужчина был предметом вожделения женщин всех возрастных категорий.
Еще в доме проживала некая Нина, о которой Катка не знала, но об этом позже.
В первый же день пребывания в доме Александры Розалия умудрилась показать свой несносный характер.
Когда закончилось размещение гостей по комнатам и все спустились в столовую к ужину, она недовольно протянула:
– Шурочка, вы меня, конечно, извините, но та спальня, что вы мне выделили, меня не устраивает.
– Розалия Станиславовна! – вспыхнула Копейкина.
– Ката, помолчи. Я не привыкла скрывать свои мысли, поэтому говорю то, что думаю.
Александра Константиновна надменно повела бровями.
– И чем же она вас не устраивает? По-моему, спальня вполне подходящая.
– Для вас, может быть, и да, но только не для меня. Вам, наверное, известно, что я… как бы выразиться, чтобы все поняли, – она выдержала секундную паузу. – Я практически человек шоу-бизнеса, и мне больше по душе не старая добрая классика, а модерн. В той спальне я задыхаюсь.
– Прикольно, – влезла в разговор Люсьена – худощавая брюнетка с раскосыми глазами. – Наконец-то в нашем доме появился человек, отдающий предпочтение модерну. Розалия Станиславовна, мы с вами подружимся.