Безумный гороскоп
Шрифт:
– Звонила мне? Ты что-то путаешь.
– У меня телефон Купатовой. Отрицать бессмысленно.
Эрнест быстро осмотрелся вокруг.
– Я не посчитал нужным рассказывать о звонке тетки, потому что в действительности с ней не разговаривал. Не забывай, я находился в дороге, а когда она звонила, я спал. Провел несколько часов за рулем – глаза слипались. Я попросту не слышал ее звонка. Увидел, что она звонила, лишь утром.
– Экспертиза установила, что смерть Александры наступила…
– Да, да, знаю, между полуночью и двумя
– Ее звонок, сделанный без восемнадцати час, мог здорово помочь следствию. Но ты упорно молчал. И я хочу услышать правду – почему.
– Говорю, я с ней не разговаривал!
– Очередная ложь. Пока ты ходил за салфетками, я узнала много интересного.
– Может, поделишься информацией? – с издевкой в голосе процедил Гжельский.
– С удовольствием. Утверждаю со стопроцентной гарантией – ты разговаривал с тетей. Об этом свидетельствует высвеченный номер ее телефона во входящих звонках. Если бы, как ты выразился, ты спал и не слышал звонка, то номер Купатовой значился бы в пропущенных вызовах. А он во входящих, Эрик. Доказательства налицо.
Эрнест побагровел:
– Я тебя недооценил, ты дашь фору любому сыщику.
– Не стоит мне льстить.
– Хорошо, – он нагнулся к ее лицу, – я ответил на звонок. Я сказал тетке, что не желаю с ней разговаривать, и отсоединился.
– Ты был ночью в особняке? Я права? Забрался в кабинет Александры через окно.
– Я стучал в окно, – выпалил Эрнест. – Не хотел будить домашних, а когда увидел свет в кабинете тетки, постучал по стеклу. Она открыла мне входную дверь, мы вернулись в кабинет, стали разговаривать…
– И?
– Для тетки я навсегда остался маленьким беспомощным мальчиком. Она закидала меня вопросами. Почему я бледный, откуда круги под глазами. Потом потребовала показать руки.
– Для чего?
– Предположила, что я наркоман и сижу на игле.
– А дальше?
– Я психанул, хотел уйти, а она закричала, что я ее родной сын. – Эрик закрыл лицо ладонями. – У меня разум помутился, я назвал ее сумасшедшей и выбежал на улицу. Машина стояла за воротами, я перемахнул через забор и уехал.
– Куда?
– Припарковался недалеко от поселка и просидел в тачке до утра. Когда садился в машину, раздался звонок. Я проорал в трубку и отключил мобильник. Все.
– Ты должен был рассказать об этом майору.
– Нет! – Эрнест вздрогнул от собственного крика.
Несколько человек за соседними столиками покосились в их сторону.
– Тетю уже не вернуть к жизни, – заявил Гжельский, сбавив тон.
Ката поднесла ко рту салфетку.
– Ты не до конца откровенен.
– А почему я вообще должен быть с тобой откровенным? Ты кто, Господь Бог? Или думаешь, что тетю убил я? Отвечай! Ты считаешь, я задушил Александру?
– Мне…
– Я ее не убивал! Заруби себе на носу – не убивал! Мы не виновны в ее смерти.
Эрнест побежал к своей машине.
Скомкав пластиковый стаканчик, Катка прошептала:
– Что
Вечером того же дня в спальню Копейкиной робко постучал Борис Игоревич. Застыв на пороге, он опустил голову и начал издалека:
– Катарина, тебе известно, что в последнее время на нашу семью свалилось много горя.
– Конечно, Борис Игоревич.
– Нам очень тяжело, мы все чувствуем себя неважнецки.
– Понимаю.
– Пойми также, что это наша семейная трагедия. Трагедия семьи Гжельских.
– Куда вы клоните?
– Мне очень неловко просить тебя об этом, но я вынужден. Полагаю, что вы с Розалией и Натальей уже можете вернуться к себе.
Подобного от Бориса Игоревича Катка не ожидала.
– Вы нас гоните?
– Не гоню, а прошу войти в наше положение. Не сердись, но так будет лучше для всех.
Ощущая себя ребенком, у которого взрослый дядя отобрал конфетку, Катарина прошептала:
– Хорошо, Борис Игоревич, я вас поняла. Завтра утром нас здесь не будет.
– Вы можете приехать на сороковины Олега.
– Непременно.
Гжельский откланялся.
Ночью Катка боролась со жгучим желанием ворваться в спальню Бориса и задать ему вопрос в лоб: какова на самом деле причина, по которой он просит их отбыть восвояси? А впрочем, причина известна. Тут не обошлось без Эрнеста. Наверняка сын попросил Бориса поговорить с ней.
А у Эрика рыльце в пушку. Неспроста он утаил от следствия звонок Александры Константиновны.
– Ничего, теперь я от тебя не отстану, – пробурчала Катка, скинув с себя Парамаунта.
ГЛАВА 14
Через два дня в коттедж Копейкиных приехала Диана.
– О!.. Не успели мы от вас свалить, как ты по нас уже соскучилась, – рявкнула Розалия.
Проигнорировав ее слова, Дианка подошла к Катке.
– У нас новая беда, – выпалила она.
– Еще одно убийство?
– Хуже. Отца утром арестовали.
– Что?!
– Его обвиняют в убийстве тети Саши. И он… Катка, папа во всем сознался. Он задушил тетю в кабинете, а потом отвез тело подальше от дома, чтобы запутать следствие.
Розалия Станиславовна первой справилась с оцепенением.
– Боря убил Шурочку? Не могу поверить. Почему?
Диана зарыдала.
– Говорит, было больно смотреть, как страдает мать от постоянных нападок сестры.
– Как следствие вышло на Бориса?
– Рядом с местом, где нашли тетю, есть несколько круглосуточных лотков. Следователь опросил работающих в ту ночь продавцов. Никто ничего подозрительного не заметил. А в километре располагается бензозаправка, и ее владелец вспомнил, что в третьем часу ночи к ней подъехала черная «Вольво». Сидевший за рулем мужчина открыл окно и попросил, чтобы залили полный бак бензина. Парень запомнил номер тачки. Это была машина отца.