Безумный корабль
Шрифт:
– Ты не вправе распоряжаться семейными средствами, Рэйн. Пора тебе уже это понять. Если дать тебе волю, твой пыл может очень далеко нас завести. Да, да, я знаю, что речь идет об отце Малты и об их семейном живом корабле. У меня у самой сердце кровью обливается, как подумаю!… Помимо прочего, этот корабль представляет собой крупное вложение наших денег, которое мы, возможно, уже потеряли безвозвратно! Рэйн, мы не можем, как говорится, швырять добрые деньги вдогонку беспутным… Нет, не смей уходить! Выслушай до конца! Ибо то, что кажется тебе жестокостью, на самом деле – не более чем здравый смысл. Неужели я должна позволить вам с Малтой пойти по миру в попытке выиграть давно проигранную игру? Все мы премного наслышаны об этом… как его… Кенните. А вот Кайла Хэвена – отвлекаясь от того, что он отец Малты, – я оцениваю
Янни перевела дух и продолжала:
– А уж всего менее могу я одобрить поползновения Вестритов снарядить так называемую спасательную экспедицию. Думаете, зря ли никто не пожелал им помочь, даже их ближайшие друзья и соседи? Да просто потому, что там все сошлось ну прямо один к одному. Взять хоть Альтию с ее волей, доходящей до глупого упрямства. Или их капитана, этого сына торговца, лишенного наследства. Да при них еще какая-то чужеземка с деньгами… Я молчу уж про то, что кораблю, который они надумали использовать, никогда и ни под каким видом не следовало бы покидать берег! Совершенный всегда был и навеки останется всем нам укором… Если начать разбираться, кто виноват, нам только и останется заявить: «Мы же не знали». Правда, кто знал тогда, что нельзя строить из досок, взятых от разных стволов?… Так что основное бремя вины всяко ложится на Ладлаков. Навалили ему на палубу целую гору тяжелого груза и еще поставили все паруса, чтобы шел побыстрее… Еще бы ему не перевернуться!… Наша жадность привела к тому, что его слишком быстро построили. А их жадность лишила его рассудка… На всех нас та или иная степень вины за то, во что он превратился. Так что вытащить его на песок и оставить там было самым мудрым решением, которое когда-либо принималось в отношении Совершенного. А спустить в воду и заново оснастить – нет, худшую глупость придумать при всем желании трудно…
– Как будто у Вестритов был выбор, – негромко проговорил Рэйн. – Денег у них кот наплакал, они нам откровенно сообщили об этом. Вот они и пытаются предпринять что можно, используя последние оставшиеся гроши и то, что им удается выпросить или занять.
– Могли бы и подождать! – заявила Янни. – Времени еще не так уж много прошло! Все знают – Кеннит любит заставлять родственников своих жертв подолгу дожидаться предложений о выкупе. Он пришлет письмо, я нисколько не сомневаюсь!
– Не пришлет, – сказал Рэйн. – Известно было, что этот человек мечтал заполучить себе живой корабль. Вот он и заполучил его. А теперь прошел слух, будто и «Золотые сережки» тоже пропал… Ты понимаешь, мама, что это означает для нас? Чего доброго, пираты отправятся вверх по реке Дождевых Чащоб, а мы окажемся совершенно к этому не готовы, потому что никогда не предвидели такого рода беду. Придут пираты, и нам совершенно нечем будет остановить их… Поэтому я считаю, что Вестриты предпринимают единственно возможные разумные действия. Их живой корабль надо любой ценой вызволять. И они пытаются это сделать, рискуя жизнями родственников и остатками семейного благополучия. Причем в конечном итоге это есть попытка защитить нас. Ну а мы что предпринимаем? А мы спокойно наблюдаем со стороны…
– Ну и что, по-твоему, мы должны были бы сделать? – устало поинтересовался Бендир.
Рэйн так и ухватился за померещившуюся возможность:
– Для начала простить им долг за «Проказницу». Потом выделить деньги и помочь снабдить их экспедицию всем необходимым. И пойти наконец наперекор сатрапу, который развел тут рабство, расплодил пиратов и тем самым создал предпосылки для нынешнего положения дел!…
– Значит, ты предлагаешь нам не только пойти на серьезный денежный риск, вступив в долю к Вестритам, но и в политический водоворот нас хочешь втянуть? – тотчас возмутился Бендир. – Это все уже обсуждалось в кругу торговцев Дождевых Чащоб. И было решено, что, пока Удачный не встал с нами плечом к плечу, бросать вызов сатрапу было бы преждевременно. Мне не меньше, чем тебе, надоело чувствовать у себя на шее его сапог, но…
– …Но ты готов его терпеть, пока не сыщется кто-то, кто
Янни никак не предвидела, что разговор забредет в подобные сферы, однако не пожелала упускать подвернувшийся шанс.
– Вот тут я должна согласиться с Рэйном, – сказала она. – С тех пор как я последний раз выступала в Удачном на Совете торговцев, дело с мертвой точки так и не сдвинулось. Правда, умонастроения постепенно меняются. Если верить тому, что нам рассказывают о погроме на таможне, следует предположить, что, если семья Хупрусов однажды упрется насмерть, за нами последуют и другие. А упираться, как мне представляется, нужно, отстаивая идею полной независимости от Джамелии!
Воцарилась глубокая тишина. Потом Рэйн проговорил очень тихо:
– Что там, что там насчет того, что я один готов рискнуть семейным достатком…
– Больше потеряем, если будем продолжать бездействовать, – заявила Янни. – Пора нам уже собирать единомышленников, будь они из Удачного или Чащоб!
– Вроде Грэйга Тениры? – спросил Рэйн.
– А я, кстати, не думаю, что он бежал именно сюда по простому стечению обстоятельств. Тем более его приютил не кто-нибудь, а семья Грове, у которой с семейством Тенира давние и прочные связи.
– И уйма сочувствия ко всякому, кто готов пойти против сатрапа, – добавил Рэйн задумчиво.
– С каких это пор мой меньшой братец так заинтересовался политикой? – удивился Бендир. – Мне-то казалось, мы чуть не силой выпихнули тебя на то собрание в Удачном…
– Ну и хорошо, что выпихнули. У меня с тех пор на многое открылись глаза, – спокойно ответил Рэйн. Потом обратился к матери и предложил: – Почему бы нам не пригласить Грэйга Тениру на ужин? И всех Грове, конечно.
– По-моему, мудрая мысль! – Янни посмотрела на старшего сына, и, когда тот согласно кивнул, мать тайком вздохнула с большим облегчением. Она ведь не сможет жить вечно. А значит, чем скорее ее сыновья научатся сообща работать, тем и лучше. И она решила переменить тему: – Итак, Рэйн… Удалось ли тебе извлечь нечто осмысленное из этих старых бумаг?
И она кивнула на древние свитки, лежавшие забытыми на столе.
– Кое-что. – Рэйн нахмурился и придвинул их поближе к себе. – Там встречается куча незнакомых слов… То, что я разобрал, одновременно обнадеживает и разочаровывает. Насколько я понял, упоминается еще один город, расположенный гораздо ближе к верховьям…-Он потер чешуйчатое пятнышко на щеке. – Если я правильно понял, этот город находится довольно далеко, почти на границе мест, которые кое-кто называет Горным королевством. Если такой город действительно существует и удалось бы обнаружить его… Это стало бы величайшей находкой со времени основания Трехога!
– Бредни, – отмахнулся Бендир. – Были же поездки вверх по реке. И никто ничего не нашел. Так что если и есть где другой город, то, уж верно, засыпан он еще основательней Трехога!
– Почем знать? – не сдавался Рэйн. – Говорю тебе: из того, что мне удалось перевести, следует, что он гораздо ближе к верховьям. Может, он вообще разрушения избежал! – Он задумался. – Я даже не исключаю, что там мог уцелеть кто-нибудь из Старших. Вообрази только, чему они могли бы нас научить!… – Он не заметил обеспокоенных взглядов, которыми обменялись его мать и брат. – Я думаю, здесь еще нужно исследовать и исследовать. А еще я хочу обратиться к драконице и послушать, что она скажет.
– Нет, – произнес Бендир тоном прямого и окончательного отказа. – Я думал, Рэйн, уж тут-то никаких неясностей нет. Тебе запрещено входить в чертог Коронованного Петуха. Очень уж большую власть приобрело над тобой это бревно!
– Это не бревно. Там драконица. Ее необходимо выпустить.
Янни и Бендир уже не прятали своего беспокойства.
– Надо было давным-давно распилить проклятое бревно, как только я заподозрил, насколько ты подвержен его влиянию! – почти зло сказал Бендир. – Вот только время еще не пришло. Это последнее бревно диводрева, причем самое крупное. А значит, и корабль, который мы из него выстроим, будет нашим последним живым кораблем… Если только ты не окажешься прав в отношении второго города. Может, там найдется еще запас диводрева…