Безумный рейс
Шрифт:
– А давайте не будем.
Я хотела говорить жёстко, по меньшей мере – уверенно, но, боюсь, мой голос прозвучал скорее умоляюще.
Врач сосредоточенно молчал, хмуря брови.
– Может быть, вас смущает присутствие девушки?
– предположил он.
– В таком случае мы попросим её покинуть отсек.
Думаю, от внутреннего напряжения мой пульс участился. Мне было не нужно, чтобы отсек покидала Гайка. Я предпочитала покинуть его сама, притом как можно быстрее. И дело уже было не в длинноклюве. Говоря откровенно, в тот момент я и думать забыла о зверьке. Мне просто безумно не хотелось проходить эту проверку, и всё тут.
– Девушка
Врач постоял, сцепив руки, и как будто что-то взвешивая.
– Я понимаю ваше нежелание проходить осмотр, - осторожно произнёс он наконец. – Но постарайтесь понять и меня. Я не имею права отпустить вас без обследования. А вдруг вам всё-таки требуется медицинская помощь?
Я вздохнула, понимая, что веду себя глупо и в то же время просто не могу заставить себя пойти ему навстречу. Вопреки предположению Уолкса, пол врача меня не смущал. Но, во-первых, после того, через что я успела пройти, сама мысль о раздевании выбивала из колеи. Одежда воспринималась как броня, единственное, что охраняло от опасностей внешнего мира, и я до боли, до истерики не хотела её снимать. Кто при этом присутствовал – женщина или мужчина, один или двое, значения уже не имело. А во-вторых…отчего-то мне вдвойне не хотелось раздеваться именно при Уолксе. Тут я уж совсем не могла бы объяснить, почему. Он вёл себя со мной корректно, чувства неприязни не вызывал, пожалуй, даже наоборот, его общество было приятно. К мужчинам-гинекологам я прежде ходила, и неоднократно. Словом, я сама не могла разобраться в своём внутреннем состоянии, но ситуацию надо было как-то разруливать.
– Послушайте, дело в том, что… не знаю, что именно вам рассказали о случившемся на том, втором корабле, «Пичуге», - сбивчиво заговорила я, - но на самом деле ничего серьёзного не произошло. Меня…- я смотрела в пол и с трудом заставила себя выговорить следующую фразу, - не изнасиловали. Это была только попытка, неудавшаяся, благодаря вашим людям. – Теперь я не медлила после каждого слога, а, наоборот, тараторила, чтобы скорее уйти подальше от того травмирующего слова. Отгородиться от него как можно большим числом предложений и оставить далеко позади. Это как когда съешь случайно что-то горькое, а потом спешно пытаешься заесть другими блюдами, чтобы поскорее избавиться от неприятного привкуса во рту. – Поэтому никакого лечения не нужно. Я в полном порядке, физически не пострадала, и в осмотре действительно нет необходимости. У меня совершенно нормальное состояние.
Закончив свой монолог, я вопросительно посмотрела на дока. Возражений он не высказывал, вместо этого предложил:
– Вы не могли бы пройти вот сюда, на минуту?
Звали меня не в сторону пугающего кресла и даже не в направлении ширмы, а к раковине для мытья рук, над которой крепились три крохотных краника. Один с водой, другой с мылом, третий со специальной дезинфицирующей жидкостью. Таким нас не удивишь, у нас в лаборатории всё то же самое.
– Взгляните.
Как оказалось, позвали меня сюда не ради раковины, а ради висевшего на уровне головы и плеч зеркала. Я покорно в него заглянула. Отражённое лицо вытянулось от удивления и медленно повернулось к стеклу левой (моей - правой) стороной.
Синяк, переливавшийся разнообразными оттенками красного и
– Вы уверены в том, что это ваше нормальное состояние? – уточнил врач, без особого сарказма, но с откровенным намёком на то, что лечения не избежать.
– Ну а что? Зато своеобразно. Выражается яркая индивидуальность, - заметила я, поворачиваясь перед зеркалом так и эдак, чтобы получше рассмотреть со всех ракурсов результат недавно полученного удара. – И потом, так на меня точно никто не позарится.
– Я вас заверяю, что на этом корабле вам ничто не угрожает.
– Сейчас врач говорил предельно серьёзно. На секунду даже показалось, что в случае необходимости он готов удостовериться в этом лично. – Но у женщин… - какое-то время он подбирал слова, - …в вашей ситуации как правило бывает немало гематом. Поэтому я всё-таки должен вас осмотреть.
– А может быть, просто отрежете мне голову? – вздохнула я, чувствуя, что такой шаг разом решил бы массу проблем. – Смотрите, какая красота! У вас наверняка ещё нет такого экспоната!
– Экспонат действительно стоящий, - согласился док, - но в данный момент мой коллекционный аквариум забит под завязку. Так что давайте подождём другого раза. Как только освободится место, я вас сразу же извещу.
– Не верю я вам. – Ощутив изрядную усталость, я отступила обратно к креслу и опустилась на краешек. Судя по той внимательности, с которой врач наблюдал за этим процессом, мой шутливый тон не обманул его ни на секунду. – Небось у вас уже целая очередь из желающих попасть в эту коллекцию.
– Очередь-не очередь, но пара-тройка кандидатур имеется, - заверил Уолкс.
Я подняла на него просительный взгляд.
– Послушайте, давайте сделаем так. Я разденусь, но только до белья. Гинекологическую проверку проводить не будем, в ней действительно нет необходимости. А на предмет гематом вы меня, так и быть, осмотрите.
– Вы вполне уверены в том, что факта изнасилования не было? – спросил он, по-рентгеновски глядя мне в глаза.
Я чуть не поперхнулась.
– Естественно, уверена! – Впрочем, моё удивление быстро сошло на нет. – Намекаете на частичную амнезию в качестве защитной реакции? Да нет, я, конечно, не в самом адекватном своём состоянии, но всё не так серьёзно. Если хотите, можете переговорить с моим спутником, он всё видел и сможет подтвердить мои слова.
Врач ещё несколько секунд подумал, затем кивнул.
– Хорошо. В таком случае давайте осмотрим ваши гематомы и разойдёмся с миром.
Я облегчённо выдохнула. Не знаю, что на меня накатило, обычно к гинекологам-мужчинам я хожу совершенно спокойно, но представать в первозданном виде перед этим конкретным доктором не хотелось катастрофически.
Синяков оказалось много. Но ничего потенциально опасного, видимо, не обнаружилось; во всяком случае, для лечения врач использовал исключительно исцеляющую бумагу двух видов, отличавшихся на мой непрофессиональный взгляд лишь цветовыми оттенками. Прикладываемый к гематоме медикамент работал быстро, и, учитывая относительную несерьёзность повреждения тканей, полноценное исцеление ожидалось в течение пары часов.