Безумный рейс
Шрифт:
– Вот, это вам. Наденете?
Гайка задержала дыхание от восторга, а затем поспешно протянула руку.
– Не могу это видеть. Сейчас расплачусь! – Брэн растроганно прикрыл глаза рукой.
– Я жду объяснений.
Капитан стоял напротив Белла, вперив в радиста прямой жёсткий взгляд. Шансов на сочувствие и милосердие этот взгляд не подразумевал. Бледный, нервозный радист, напротив, прятал глаза.
Мы собрались в кают-компании, одни сидели на стульях и коротких диванчиках, другие, кому не хватило места, рассредоточились кто где – в дверях, у стены,
– Обычно, если член команды провинился, я провожу с ним беседу один на один, - продолжал Макнэлл. – Максимум - в присутствии старпома. Но случай, согласись, выдался из ряда вон выходящий. Твой проступок поставил под удар каждого из присутствующих здесь. – Он обвёл глазами кают-компанию. – Без исключений. И ребята имеют право знать: почему товарищ, которому они были готовы подставить спину, который обязан был защищать их до последнего, обошёлся с ними подобным образом.
Белл молчал, дышал тяжело, будто после быстрого и продолжительного бега, облизывал пересохшие губы, поднимал и вновь опускал затравленный взгляд. Наконец он заговорил, глухо, через силу.
– У моего отчима был карточный долг. Большой. Столько не заработать. Со мной связались и сказали, что всё спишут, если я помогу скрыть от командования кое-какую информацию. Я согласился.
В кают-компании царила тишина. Не было возмущённых выкриков, возгласов удивления, даже приглушённого шепотка, ожидаемого при такой исповеди. Все члены экипажа словно застыли, как один, с суровыми лицами и хмурыми взглядами.
– В нашей базе данных не упоминается, что среди твоих родных есть азартные игроки, - сухо заметил Макнэлл.
– Времена меняются. Вам, наверное, доводилось видеть рекламные окошки виртуального казино. Они вечно выскакивают на самых разных сайтах. Он как-то решил попробовать шутки ради. И подсел. А дальше перескакиваешь со страницы на страницу, с одного казино на другое, и далеко не все они - легальные.
– Хорошо, допустим. Но он развёлся с твоей матерью, когда тебе было семь. Поскольку вы – не биологические родственники, вам даже регулярные встречи не полагались. Тем не менее, ради этого человека ты предал своих товарищей?
Капитан явно хорошо знал личное дело Белла. Впрочем, оно и неудивительно. Это часть его работы, к тому же он, без сомнения, освежил свою память в преддверии тяжёлого разговора.
Радист упрямо вскинул голову, на скулах заиграли желваки.
– Этот человек читал мне сказки на ночь. Рассказывал, чем ель отличается от пихты, и учил стрелять из игрушечного арбалета. Какое мне дело, биологический он отец или нет?
Капитан ничего не ответил. Не кивнул, не выразил согласия иным способом, но я видела: он понял. Говорят, «понять значит простить». Макнэлл счёл мотивы радиста весомыми, но простил ли? Сомневаюсь.
И вновь мне вспомнилось злополучное интервью и Анита Рэйв, не к ночи будь помянута. Стоит ли жизнь одного жизни многих? Одного, кто поистине тебе близок, и многих, значащих в твоей жизни куда как меньше? Казалось бы, с объективной точки зрения всё просто и однозначно. Но есть ли место объективности
– Остаток пути ты проведёшь в камере. – На сей раз голос Макнэлла звучал словно издалека, холодно и отчуждённо. – По прибытии на Новую Землю будешь передан в руки полиции. Дальнейшую твою судьбу решит суд. На мягкий приговор я бы не рассчитывал.
Он развернулся на каблуках и в несколько шагов покинул каюту. Саманта вышла следом, кажется, взволнованная в первую очередь из-за мужа и лишь во вторую – из-за Белла. Я была в курсе, что капитан «Галалэнда» когда-то сидел в тюрьме. Пусть по ложному обвинению, пусть недолго, но что это такое, он знал не понаслышке. А, значит, отправлять на ту же стезю своего недавнего подопечного, из тех, кому доверяешь спину и кому готов подставить спину сам, должно быть нелегко. Но на «Галалэнде» Макнэлл - в первую очередь капитан, а капитан обязан быть справедливым. И не всегда справедливость означает милосердие. Нередко она оказывается значительно ближе к возмездию.
Я сидела в приоткрытой клетке и шмыгала носом, прижавшись щекой к шерстистой лапе пожёвывавшего солому капроса. С момента моего побега из лаборатории всё пошло наперекосяк, а последние часы были и вовсе безумно тяжёлыми в психологическом плане. Теперь душа нуждалась в отдыхе, тепле, или хотя бы относительном спокойствии. А комфортнее всего я, похоже, ощущала себя именно здесь, в окружении животных. И даже в решётке были свои плюсы: она отгораживала от столь враждебного порой мира, одновременно не провоцируя приступа клаустрофобии.
Глаза увлажнились. Ещё совсем немного – и мы улетим с Вионы, а, значит, расстанемся с Хоббитом, скорее всего – навсегда. Плантернета здесь пока нет, по электронной почте не спишешься. Хорошо, конечно, что длинноклюв нашёл свою родину, но сейчас всё равно было невероятно грустно. Эгоизм, но что поделаешь? А дальше предстоит возвращение на Карину, куда стянутся и другие силы ВБС – проверить, что происходит на планете в сфере безопасности и в случае необходимости произвести зачистку. И если ситуация позволит, мы высадим там всех животных, а, значит, меня ждёт очередное расставание. Как сложится в дальнейшем моя собственная жизнь, пока неясно. Было жаль старпома и ещё нескольких членов экипажа, тоже раненных и проходивших непростой период исцеления, пусть и в надёжных руках. И ещё капитана, болезненно воспринимавшего как предательство Белла, так и необходимость подписать ему приговор.
– Н-да… Ты, как всегда, в своём репертуаре.
Сперва я увидела привычные ботинки на рельефной подошве и лишь затем, подняв глаза, дока, который стоял, сложив руки на груди.
– Без козлов обойтись никак не можешь? – изогнул бровь он.
– Ты же мне в своей жилетке отказал, - пробурчала я, сильнее прижимаясь к лапе капроса.
Тот продолжил флегматично пожёвывать сено.
– Буду исправляться, - вздохнул Брэн и, пригнувшись, пробрался в клетку, чтобы усесться на полу подле меня. – Запоздалая реакция? – Кажется, он не столько спрашивал, сколько ставил диагноз. – Брось, всё уже в порядке. Плохих парней на корабле больше нет. Если, конечно, ты уверена в женихе, но, надо признать, он проявил себя молодцом.