Безумный зов небес
Шрифт:
— Твоим гладиаторским прозвищем? — неуверенно сказал я. — Нкиру поделилась, когда я в столице был. Я не так запомнил?
— Всё ты правильно запомнил. Только я это прозвище терпеть не мог.
Вот это новости. Впрочем, учитывая, что Уилл про свою гладиаторскую кличку никогда не рассказывал, неудивительно. А я, дурак, мог бы и сообразить.
— «Дикий Лев», кринжатина, — продолжал Уилл. — Пафос изо всех щелей. Каждый раз как на арену выходил, толпа скандирует, а у меня уши в трубочку. Я-то другое прозвище себе хотел.
— Какое? — с любопытством спросила Юки.
— Жирный Кот, — доверительно ответил Уилл.
От
— Я не шучу! — заулыбался гладиатор. — У меня просто основной ник в реале… на Земле, то есть, был — BigFatCat. Вот и хотел перетащить из одного мира в другой, но Нкиру ни в какую. Вот и получился вёрджиновый «Дикий Лев» вместо чадового «Жирного Кота».
Маэстуса и Эннис мы потеряли ещё на концепции никнейма, а уж объяснять обитателям другого мира суть абсурдного древнего мема я бы не взялся ни за какие пироги.
Одежда, броня и оружие ребят нашлись очень быстро — небрежно сваленные в противоположном углу тюрьмы и едва прикрытые какими-то тряпками. Первый пункт нашего новейшего совместного плана оказался выполнен моментально, зато с остальными возникли затруднения.
У нас не было реалистичного способа выбраться назад. Юки ещё раз предложила вариант с раскопками в форме медведя, но он был отклонён абсолютным большинством голосов. Если здешний мини-данж с такой лёгкостью закрывал проходы, никакие наши усилия не могли бы создать новые, которые бы не обрушились нам на головы. Непробиваемые чужаки переродятся за сотни километров отсюда, а вот Маэстусу и Эннис повезёт меньше. Это, мягко говоря, не дело.
Остаться тут и ждать с моря погоды? Только «погода», скорее всего, будет нелётная. Мы находились во власти враждебной и непредсказуемой стихии, отсутствие действий с нашей стороны может быть воспринято как слабость и повод для немедленного уничтожения.
Конечно, спускаться ниже тоже совсем не хотелось. Даже учитывая успешное освобождение наших сильнейших друзей, вся ситуация воняла не только безумием, но и ловушкой. Опять же, Маэстус клялся, что минут за двадцать до нашего прихода он слышал характерное шарканье. Верховный друид после нашей внезапной атаки на ритуальную площадку возле Древа спустился именно сюда.
Видимо, моё полушуточное и довольно идиотское предложение найти его и добить становилось основной целью. Просто потому что остальные варианты были ещё хуже.
Назад, в мастерскую. Оттуда, сцепив зубы — во второй проход, запах которого Эннис описала, как «сырость, прах и гниль». Коридор здесь был заметно короче, чем тот, что вёл в тюрьму. А в конце… надо признать, наша новая спутница не соврала. Здесь можно было даже сгустить краски посильнее.
До этого момента каждая комната «данжа» имени Мёртвого Древа выглядела, как место, где с большим натягом, но могут жить люди. Сейчас же перед нами открылась скорее пещера, полость в земляном чреве, через которую, извиваясь и переплетаясь, тянулись жуткие чёрные корни. Они повсюду свисали с потолка, они словно вены, проходили по стенам полости и исчезали во мраке — в глубоком провале, занимающем почти всё обозримое пространство. Свет «Вспышки» попросту тонул в этой непроглядной черноте.
Мы впятером застыли на краю провала, боясь шелохнуться. Древо не торопилось отрезать нам путь назад,
Уилл молча достал из заплечного мешка приличный моток верёвки и тщательно выбрал самый толстый кусок корня справа от нас.
Разумеется, длины верёвки не хватило. Первым прыгнул Уилл — и через бесконечно долгие пару секунд снизу донёсся глухой стук приземления.
— Давайте за мной, — раздался его голос, слегка искажённый стенами провала. — Если надо, подхвачу.
«Надо» оказалось, к моему стыду, одному мне. Юки и Эннис спрыгнули с кошачьей грацией — даром, что ни одна из них не превращалась в кошку. Маэстус упал тяжело, но за счёт стальных ног приземлился как терминатор, даже не пошатнувшись. А вот я рухнул словно куль с картошкой, и точно бы заработал дебаф «перелом копчика», если бы не Уилл, успевший меня поймать на вытянутые руки, а затем аккуратно опустивший на землю.
— Спасибо, старик, — сказал я, неловко усмехаясь. — В следующий раз моя очередь.
— Ловлю на слове.
Впрочем, спустя пару минут шутить нам уже не хотелось.
Мы оказались в месте без потолка. В месте, где мы видели лишь две стены, тянущиеся на первый взгляд до бесконечности. В месте, которое нельзя было описать просто, как «пещера», «тоннель» или «зал». Наверное, стоило отталкиваться не от формы, а от функции. «Спальня», «казармы». Вдоль стен стояли предметы, похожие на многоярусные кровати. Только ярусов у них было так много, что они поднимались и поднимались, пока не исчезали в темноте наверху. Каждую такую конструкцию плотно оплетали чёрные корни Древа, то ли удерживая на месте, то ли пытаясь поглотить под своей массой. Из-за корней нельзя было разглядеть, есть кто-то на кроватях или нет, но пока что наше прибытие осталось без внимания.
В каком-то смысле это место напоминало Застывший город, и мне стало дурно от этой ассоциации.
После короткого обсуждения мы решили не трогать «кровати», выбрали направление и медленно двинулись вперёд, держа оружие и заклятья наготове. Это место давило на психику даже без ощутимого запаха безумия, одной невозможностью своего существования. Прошло пять минут. Десять. Полчаса? Сколько мы здесь провели? Как далеко продвинулись?
Первой не выдержала Эннис. С момента, как мы сюда упали, она затравленно озиралась, вцепившись в руку Юки, как утопающий — в спасательный круг. И вдруг Юки споткнулась, то ли о камень, то ли о корень, и пробежала вперёд несколько шагов, чтобы сохранить равновесие. От неожиданности Эннис тонко вскрикнула, отпустила руку подруги, споткнулась сама и растянулась на земле. Тут же вскочила, залившись краской по самые уши, переполненная страхом и стыдом.
— Нис, всё нормально?.. — начала было Юки, но та резко замотала головой.
— Хватит! — её голос ощутимо дрожал. — Если мы дошли сюда, мы не должны скрываться! Мы должны узнать!
Никто не успел ей возразить. В следующую секунду Эннис бросилась к первому ярусу одной из «кроватей» и одним ударом кинжала срезала с него большую часть завесы из корней.
Глупо. Глупо и безрассудно. Такие вещи надо обсуждать сообща, а не пытаться одномоментно доказать кому-то своё бесстрашие. Но что сделано то сделано — и мы уставились на открывшуюся картину.