Безумья темный страх
Шрифт:
Норрик собрался было возражать, почувствовав поддержку некоторых сослуживцев, но все его возражения были пресечены на корню ударом ноги в живот. Больше возражений ни у кого не нашлось.
— Нашествие тварей началось, и я — главная из болотных тварей! Вам ясно, господа офицеры и сержант Фрейд?! — проорал Дримс у двери. Господа офицеры торопливо закивали головами, пребывая в состоянии шока от преобразившегося и без того чокнутого капитана.
Дримс же вышел в коридор, громко хлопнул дверью и запер ее на ключ. Чтоб у подчиненных не было даже мысли сбежать! На окнах решетки, так что деться им некуда.
Пора
Талинда восседала на троне в Малом Тронном Зале в Замке Королей, где правители Розми обычно принимали небольшие делегации, или же делегации второстепенных союзников, или собственных подданных, не удостоенных чести лицезреть легендарный Большой Тронный Зал со статуями Хранительниц [10] , которые стерегли властителя Розми. Юная королева примерно представляла, в каком бешенстве сейчас пребывает полномочный посол ее деда, императора Алсултана: его пригласили в Малый Тронный Зал! Его!!! Но императорский посол на то и был императорским послом, чтобы прекрасно владеть своим лицом и ничем не выдавать своих чувств.
10
Хранительница — по легенде, это особая защитница, воительница, посылаемая богами Света угодному им королю или королеве Розми, которому предстоит совершить что-то великое для блага Розми и мира.
Высокий мужчина, средних лет, смуглый с длинными черными волнистыми волосами, он изучал внучку своего императора с почтительным интересом. Дипломаты, составлявшие его свиту, с таким же почтительным вниманием окидывали взглядом тронный зал, свиту королевы, розмийскую корону, что возлежала на голове девушки. Посла можно было бы назвать приятным мужчиной с правильными чертами лица, если бы не чуть-чуть подергивающиеся от бешенства кончики его пальцев и побледневшие губы.
— Мы рады приветствовать посла Нашего уважаемого деда, императора Алсултана, — не своим, официальным, голосом проговорила Талинда. — Надеемся, что Наш дед, император Алсултана, пребывает в добром здравии и боги милостивы к нему.
— Я рад приветствовать Ваше Величество и безмерно счастлив передать Вам послание моего императора, великого повелителя Алсултана! — склонил голову посол.
— Нашу радость омрачают беспорядки, что происходят на границе с Алсултаном, а также проникновение отрядов доблестной армии Алсултана на территорию Нашего государства, — намекнула Талинда на постоянные беспорядки, что творились на границе с южным соседом и грозили вылиться в открытое вооруженное противостояние. Про пойманных шпионов королева пока молчала, по совету господина Ларуса, полагавшего, что императору было бы неплохо немного понервничать и задуматься о том, что же уже известно его внучке.
— Возможно, на границе Алсултана и Розми существуют некоторые беспорядки, но прошу Ваше Величество поверить, что мой император не имеет к этому никакого отношения. Как должно быть известно Вашему Величеству, три века назад произошло объединение двух государств: пустынного и морского. Жители пустыни до сих пор не приняли цивилизацию и могут совершать отдельные набеги. Император
— Как мило, — улыбнулась королева. — Подданные Нашего царственного деда не признают его власти… Что ж, раз они не признают себя его подданными, значит, они не являются чьими бы то ни было подданными. Мы будем бороться с ними самыми жесточайшими способами, ибо покой розмийцев для королевы Розми — самое главное.
Господин Ларус едва заметно сжал пальцы рук, заведенных за спину. Талинда видела его со спины и догадывалась, чью совершенно недипломатическую шею хотел бы сжать министр иностранных дел сейчас. Сжать и придушить слегка. Или не слегка…
— Как угодно Вашему Величеству, — вновь фальшиво улыбнулся посол. — Однако, кем бы себя не считали упомянутые кочевники, они все же являются алсултанцами…
— Тогда император Алсултана несет ответственность за беспорядки на Нашей границе? — сдержанно осведомилась королева. Она прекрасно понимала, что уже слегка перегнула палку и довела до бешенства не только собственного министра иностранных дел, но и алсултанского посла. Однако, быстро ей это удалось… Интересно, это она такая умелая или дипломаты нынче пошли такие нервные?!
— Тут… сложилась… крайне неоднозначная ситуация, позвольте заметить, Ваше Величество, — посол вертелся ужом на раскаленной сковородке. — Сами кочевники не признают власть моего императора, но мой император в своей бескрайней мудрости и неустанной заботе о своих подданных склонен проявлять заботу о всех заблудших душах, в том числе о тех, что его отрицают.
Выкрутился, гад!
— Пусть лучше о них заботится, и вразумит непослушных, — позволила себе чуть улыбнуться королева. Кажется, господин Ларус собрался ее убить. Точно. И госпожа Коменски ему поможет, если верить ее спине, так и излучавшей приказ заткнуться. Мысленный, конечно же. В здравом уме и трезвой памяти никто не посмел бы такое предложить королеве. Пусть и восемнадцатилетней.
— В своей неустанной заботе о дорогих его сердцу людях, мой император не забывает и своих внуков, — подошел к цели визита посол. — Он обеспокоен дальнейшей судьбой своей внучки, и хочет помочь Вам в столь трудном деле — управлении огромной могущественной страной. Мой император — мудрый правитель, который имеет многолетний опыт эффективного и успешного управления могущественной державой, который он бы хотел передать дочери своей дочери. Поэтому он протягивает свою руку Вам, — с этими словами посол склонился в учтивом поклоне. Остальные алсултанцы последовали его примеру.
По всей вероятности, сейчас Талинде следовало возрыдать от умиления и броситься на грудь если не послу, то собственному деду уж точно. Только девушка уже кое-что успела понять в этой жизни. И пусть ей еще предстояло многому научиться и изменить не только свою жизнь, но и саму себя, она уже сейчас вовсе не питала иллюзий относительно любви второго деда к своей персоне. Она понимала, что стала интересна императору в связи с тем, что у нее больше нет семьи, зато есть огромная власть и страна, на которую решил наложить свою лапу неожиданно объявившийся родственничек!