Безупречный план
Шрифт:
— Нет-нет, что вы, — замотал головой Тузик, не обращая внимания на косые взгляды Буровкиной. Он быстро написал отказ от претензий и заискивающе посмотрел на Егора. — Может, расстанемся друзьями? — попросил он. — Меня ввели в заблуждение. Да еще эти репортажи по телевизору…
— И это дало вам право лапать беззащитную девчонку и угрожать ей расправой? — нехорошо усмехнулся Легатов и добавил будто шутя: — Кайман Тузику не товарищ. Да и решать с банкротством не мне. Это твоих поставщиков касается, дядя! Вот пусть
Он покосился на Настю и, заметив, что она закончила писать заявление, быстро придвинул к себе лист. Прочел внимательно.
— Все верно, — и, повернувшись к Тузику, попросил любезно: — Трудовую книжку, пожалуйста!
— Галя, — велел шеф Буровкиной. Она дернулась, словно больная.
— Нет, — мотнул головой Егор. — Никто не выйдет из кабинета до нашего ухода. Попросите кого-нибудь из подчиненных принести трудовую. Тут заполните.
Когда все было готово, Кайман непринужденно проверил запись в книжке и сам ее сунул в Настину сумку.
— Все, торжественное заседание считается закрытым, — осклабился он. — Настя, поехали домой! Патрик, ты с нами или в этой клоаке останешься?
— С тобой, командир, — подал голос Патрикеев. Егор обнял Настю за плечи и, подхватив ее сумку, направился к выходу.
— Провожать нас не надо, — бросил напоследок.
Из окна кабинета Тузик с Буровкиной дружно наблюдали, как большой красивый мужчина аккуратно усаживает в спорткар закутавшуюся в его пиджак девицу, как небрежным движением закидывает в багажник ее сумку и сам садится за руль.
— Ты деньги успела вытащить? — негодующе воззрился на любовницу Тузик.
— Когда? — вскинулась она. — Я тебе и так и сяк моргала, а ты ноль внимания…
— То есть мы Тарасовой еще двести тысяч подарили? Я правильно понял?
— Подождите, — от стола заседаний поинтересовалась главный бухгалтер. — Вы подсунули девчонке деньги, чтобы ее обвинить в воровстве?
— Тебя это не касается, Таня, — рявкнул шеф.
— Да нет, — мотнула головой она. — Касается. Работать с подлецами я уж точно не буду.
— Ты сначала в кассу двести тысяч недостачи внеси, а потом увольняйся, — хмыкнул Тузик.
— Почему недостачи? — улыбнулась главбух. — В кассе на эту сумму выписан расходный ордер на Буровкину, и на нем подпись Галины Анатольевны. С нее и спрашивайте!
Настя наблюдала, как уверенно и небрежно Егор ведет машину.
— Спасибо тебе, — пробормотала она. — Они бы убили меня, если б не ты!
— Ты держалась молодцом, — тихо заметил Кайман и добавил добродушно: — Если хочешь, давай остановимся около озера. Там на пляже посидим, ты в себя придешь…
— У тебя же работа, — извиняясь пробормотала Настя. — Мне не удобно.
— А я сегодня все встречи отменил и к тебе помчался. Поэтому гуляем! — улыбнулся он и подмигнул, как
— Егор, — воспротивилась было она.
— Поехали! — велел он, проезжая вдоль набережной. — Не являться же в таком виде домой. Родители расстроятся.
Настя кивнула. Довод показался ей самым убедительным.
— Я чуть не умерла, — выдохнула она, усаживаясь на шезлонг. Потом придвинула к себе сумку и принялась искать косметичку. Хотя почему-то все время попадались цветной кулек из Летуаля, где Настя носила прокладки, и ключница.
«Странно, — хмыкнула она про себя. — Вроде все на дне валялось. А косметичка, наоборот, сверху лежала, а теперь в самом углу».
Настя покосилась на Егора, босиком шагающего к воде, и даже залюбовалась на миг. В лучах полуденного солнца Кайман казался античным красавцем и полубогом.
«Эх, — жалобно подумалось Насте. — Такой мужик уж точно не для тебя, голубушка. Посмотри на себя и на него!»
Она, будто повинуясь внутреннему голосу, достала зеркало и уставилась на себя. Тушь под глазами размазана. Волосы взъерошены. И взгляд безумного загнанного в силки животного.
«Так бы оно и было, если бы не Егор», — мысленно возблагодарила она небеса, ниспославшие на помощь Легатова-младшего. Потом тщательно стерла с лица остатки размытой косметики, собрала волосы в дульку. Нашла в косметичке булавку, припрятанную там по совету Дины, и аккуратно сколола лиф в месте отлетевших пуговичек, а про себя подумала, что больше никогда не сможет надеть это платье. Слишком сильны воспоминания и ассоциации, с ним связанные. Она еще раз полюбовалась Егором, бродившим по воде в подкатанных офисных брюках, и растянулась на шезлонге, закрыв глаза.
Теплое летнее солнышко приятно грело лицо и щекотало ноги. Настя сомлела и почувствовала, что засыпает, когда вдруг широкая фигура заслонила ее от солнечных лучей и тихий властный голос позвал:
— Настя, пора.
Она на автомате уселась на шезлонге и, продрав глаза, полезла в сумку. Снова под руки попался кулек из Летуаля, показавшийся Насте слишком тяжелым для двух хранящихся там прокладок. Она заглянула внутрь, а потом вскрикнула от неожиданности:
— Егор!
— Что там у тебя? — хмыкнул он. — Жаба? Или крыса?
— Во-о-от, смотри, — насилу оторвав взгляд от голубых пронзительных глаз, прошептала Настя и протянула пакет.
— Ну что? — негодующе переспросил он, доставая на свет божий парочку олвейсов, влажные салфетки и пачку пятитысячных купюр. — Деньги, ну и что? — осведомился, небрежно повертев пачку в руках.
— Мне подсунули, понимаешь? — горячо прошептала Настя. — Обвинили бы в воровстве!
— Наверное, ты права, — насупившись кивнул Кайман. — От этих сволочей всего можно ожидать. Но ничего страшного, поехали домой!