Безвечность
Шрифт:
— Нет, что ты! — ответил старик, немедленно стерев нахлынувшие эмоции с лица, защищая меня. — Мы говорили о её бабушке, и я вспомнил свою первую любовь…
Любовь? Что, чёрт возьми, произошло между мной и Тони? Я не помню его! У меня был только один парень в прошлом. Это Стефан!
— И единственную, — продолжил Оливер, — я не знал, что ею была бабушка Евы. Похоже, обольщать мужчин — это их семейный дар.
«Да что ты знаешь о моём даре!» — в мыслях обратилась я к Оливеру. Что он имеет в виду, говоря о единственная любви?
— Да, Ева, у меня никогда не было жены, —
Ни я, ни Оливер не посмели перебить Тони с расспросами. Мне захотелось домой, чтобы спрятаться под одеялом и больше никогда не встречаться со своим прошлым в лице пожилого человека, который знает что-то, чего не знаю я.
— Я не хотел обидеть тебя, — оправдался Оливер, но Тони не похож на ранимого человека. Если он на протяжении всей жизни любил одного человека, его можно назвать сильным и отчаянным одновременно. Мы с ним похожи, не так ли?
— Забудь, — сказал Тони и обратился ко мне, — Вы останетесь здесь или пойдёте домой?
И что я должна ответить? Конечно, я не останусь здесь, но и говорить, что пойду домой, тоже не собираюсь. Вдруг он увяжется за мной? Этого я не вынесу. Не сегодня.
— Хочу пройтись по магазинам в городе, — ответила я. Умение лгать тоже приходит с возрастом.
— Тогда позвольте мне проводить Вас до выхода, — сказал Тони и встал, опёршись о свою трость. Я видела такие в магазинах. Ещё одно полезное изобретение. Трость основана на гидравлическом механизме, что позволяет человеку опираться на неё, не чувствуя своего веса под рукой. Недешёвая вещица, но полезная.
— Да, конечно, — нехотя ответила я.
Мне хочется поскорей остаться одной. Слишком много времени я провела в компании незнакомых людей, слишком много лишних слов произнесла.
Оливер, как хозяин дома, проводил нас Тони до ворот. По пути я старалась не смотреть по сторонам. Не хочу запоминать эти хоромы, не собираюсь сюда возвращаться.
— Было приятно познакомиться с Вами, — сказал Оливер, взяв мою руку в свою, мокрую и тяжёлую. — Если я Вам понадоблюсь, дайте знак.
— Пренепременно, — ответила я, вырвав руку и спрятав её в карман туники. Я не смогла до конца сыграть роль обольстительницы, не утёрла нос богатому слизняку, и всему виной Тони. Под его преданным взглядом я не могу сосредоточиться. Может, это и к лучшему.
Оливер попрощался с Тони, ворота за нами закрылись, и я осталась со стариком наедине.
— Мне тоже было приятно увидеть Вас, — сказал Тони, убирая трость за спину. Ему, вероятно, неловко выглядеть в моих глазах старым и беспомощным.
— Не нужно обращаться ко мне на «Вы», — попросила я и добавила волшебное слово «пожалуйста».
— Когда я говорю «Вы», имею в виду и твою бабушку тоже, — ответил Тони и неловким движением поправил свои седые поредевшие волосы.
— Тогда тем более не стоит говорить
— Как скажешь. Ева тоже была до жути упрямой. Хотя, что я говорю, ты и сама прекрасно знаешь это, — сказал он, и уголки его губ на мгновение поднялись. Может, это была игра света, потому что глаза Тони были всё ещё печальными.
— Нет, не знаю. С бабушкой всегда можно было договориться! Мне пора…
— Береги себя, Ева, — сказал Тони и резко повернулся ко мне спиной, не дожидаясь ответа.
Что-то мне подсказывает, что мы ещё встретимся, поэтому не хочу дразнить судьбу. Я не стала говорить ему «до свидания» и молча пошла в противоположную сторону. Плевать, что нам с Тони было по пути.
Я побежала, не оборачиваясь ни на старика, ни на дом Оливера. Зачем я вообще явилась сюда? Сообщить о прекращении сотрудничества можно было и по телефону. Мне пришлось обогнуть весь посёлок, чтобы добраться до дома. Касси встречала меня на крыльце. Из окон доносилась громкая музыка. Не хочу верить в то, что она действительно прекрасна, и стараюсь не слушать.
— Простите, что нарушаю ваш покой, — сказала я соседям, ворвавшись в гостиную. Парень перестал играть на гитаре, а девушка — петь. У меня возникло чувство, что я застала их за чем-то более личным, чем просто за занятием музыкой. Может, для них это не только способ заработка денег. — Вы можете оставаться здесь до тех пор, пока не найдёте для себя подходящий вариант.
Может, я буду жалеть о вырвавшихся словах, но чувствую, что только так я смогу загладить вину перед Тони, неясную для меня и ощутимую для него. Он любит свою внучатую племянницу, и я в силах сделать что-то хорошее для неё и её парня, но не в силах отвечать им вежливостью.
— Спасибо, Ева, — обрадовалась девушка. — Оливер сказал, что мы копим деньги на собственное жильё? Мы не задержимся надолго.
— Тогда удачи вам, — сказал я, не ответив на вопрос. — Продолжайте репетировать, вам это необходимо.
Две пары глаз удивлённо уставились на меня. Я легко могу прочитать их мысли по одному лишь взгляду: «Еву подменили или наша музыка настолько ужасна, что нам нужно больше репетировать?». Я взяла Касси на руки и поднялась к себе в комнату, оставив ребят одних.
Что заставило меня позволить этим влюблённым пожить в моём доме? Благодаря им стены пропитаны музыкой. Она всегда спасала меня, как и книги. Я не интересуюсь современной электронной музыкой, но эта ласкает мой слух, потому что она живая. Может, причина не только в музыке? Может, я просто не хочу снова оставаться в одиночестве?
Это не может долго продолжаться! Я не хочу стать свидетельницей их смерти через много лет. Чтобы предотвратить эту боль, мне необходимо продолжать оставаться грубой и холодной. Оставаться той Евой, которой я всегда была. Все эти годы я возводила вокруг себя ледяной забор, и он не может рухнуть в одночасье из-за людей, играющих музыку моего сердца. Я должна меньше времени проводить с ними. Должна оградить себя также и от Кая, который может послужить причиной пожара в моём ледяном замке.