Безвременье: Тайна Шести Королевств 1
Шрифт:
Тася вдруг подумала, что Имани заботится о ней, как о родной дочери: "Я буду сильной. Обещаю!"
– Не мажь слишком густо, нужно всего капельку, а то почернеешь совсем!
– засмеялась шаманка.
– Этой мази тебе с лихвой хватит туда и обратно.
Девочка собралась уже спросить, почему это она должна почернеть, и вдруг с ужасом заметила, как кожа ее становится вначале мертвенно бледной, даже синюшной,
Открыв рот, Тася подняла глаза на зеркало, и увидела перед собой... Эйо.
– Ух, ты!
– выдохнула она, протягивая руку к отражению, и поняла, что она сама и есть Эйо.
– Здорово!
– даже голос один в один как у нее. - Класс!
Тася закружилась, пританцовывая и дурашливо хлопая в ладоши. Она совсем не заметила, как в комнату вошел Адис, и тут же налетела на него.
– Эйо?
– он казался немного озадаченным.
– Ты же, вроде оставалась в юрте больных?
Юноша потер ушибленный бок, схватил Тасю, приподнял и, дурачась, грозным голосом сказал:
– Вот и попалась ты, сестренка, ну все, ужасная кара ждет тебя!
Девочка сначала оцепенела от неожиданности, но, вырвавшись и подмигнув Имани, ответила капризно, подражая Эйо:
– Адис, ты сам виноват, совсем не смотришь по сторонам. Замечтался так, что дальше носа не видишь. Может ты влюбился?
– юноша покраснел до корней волос и, приосанившись, ответил, как будто объясняя маленькому ребенку:
– Ничего, я не влюбился. Ты прекрасно знаешь, что это мама отправила меня сопровождать Чиамаку в помощь Баако... И вообще... Рано тебе о таких вещах говорить...
Тут уже пришла очередь девочки покраснеть до корней волос. Адис внимательно посмотрел на "Эйо" и расхохотался:
– Мама, да ты же умница!
– подойдя к Тасе, он сказал нарочито серьезно.
– Ты права! У меня даже есть девушка на примете. Она из хорошей семьи. И, думаю, согласится со мной обручиться. А когда мне исполнится семнадцать данов, мы поженимся. Хочешь оценить эту красотку, сестричка?
Тася, снова покраснев как мак, кивнула, но лицо ее заметно погрустнело. Адис тем временем взял ее за руку и... подвел к зеркалу. Девочка непонимающе захлопала ресницами, а юноша снова громко рассмеявшись, ответил:
– Чиамака.
Он снова громко засмеялся, Имани тоже заулыбалась. Да и Тася, поняв, что он просто подшутил над ней, громко прыснула со смеху.
В это время дверь отворилась, и вошел Баако. Он был как всегда серьезен и почти не обратил внимания на девочку:
– Адис, смотрю тебе очень весело! А мы между тем должны уже быть в пути! И не забудь взять отвар с собой, а то так и отправишься в путь светлым!
Он осуждающе посмотрел на брата, кожа которого светилась бледным матовым оттенком стали. Тот, сразу же став серьезным, выпил что-то из бутылочки и начал быстро укладывать вещи, приготовленные Имани еще днем. Кожа Адиса потемнела прямо на глазах.
– Атаро! Я знаю, это ты! Запомни, я с тебя глаз не спущу всю дорогу!
– он наконец-то обратил внимание на Тасю.
– А теперь в путь!
Вдруг Адис, стоя сзади и посмотрев на прическу Баако, спросил:
– О, Предки! Баако, я весь Совет ломал голову, что случилось с твоей прической? Надеюсь, другие этого просто не заметили...
Старший брат поднял руки вверх, и, ощупывая голову, с удивлением обнаружил у себя на голове пять косичек, перевитых шнурками с бусинами и цветами. На Баако было жалко смотреть, он вдруг стушевался, но тут же исправился и гордо ответил:
– Ну, Эйо. Ох и достанется ей после моего возвращения! Я задремал в юрте больных. Она, наверно, переплела меня тихонько, пока я спал. А в этой суматохе я и не заметил!
– и попросил.
– Мама, переплети меня, пожалуйста.
Адис снова удивленно переспросил:
– Баако, ты точно здоров? Ты же с семи данов всегда только сам заплетаешь свои волосы!
Тут на помощь старшему сыну пришла Имани:
– Эйо очень расстроилась, что не может пойти с вами, вот и пошутила. А тебе, Адис, повезло. А то бы уже тоже сидел и просил о помощи. Ты же знаешь сестру!
Она быстро переплела Баако так, как это требовали обычаи племени, приказав младшему сыну проверить пока, на месте ли огнива и каменные ножи у каждого из них.
Лагерь людей Тьмы спал. Только три фигуры с небольшими заплечными мешками в кромешной тьме незамеченными углублялись в Грибную марь.